— Телефон, — произнесла одними губами. — Антон.
Что самое удивительное, мужчина меня отлично понял и поспешил дать пояснения:
— Шеф скоро будет. Скажите мне, с вами все в порядке, Аделаида Викторовна? Они вам успели нанести какой-то существенный вред?
Интересно, что он подразумевает под выражением «существенный вред»? Имеет в виду, успел ли меня изнасиловать Павлуша? Не успел. Но он успел много чего другого, что я не смогу забыть до конца своей жизни и что, наверняка, меня будет преследовать в виде кошмаров в ближайшие несколько месяцев.
Я лишь отрицательно покачала головой. Ни к чему мужчине знать подробности той ужасной сцены.
— Антон Андреевич о вас позаботится, — кажется, водитель Волжанова собирался меня успокоить или утешить. Уж не знаю, что у него было на уме. А меня пробрал истерический смех. Волжанов позаботится? Безусловно, позаботится. Так позаботится, что мало не покажется!
— Что с вами? — в голосе собеседника проступил явный испуг.
— Антон Андреевич такой же насильник, — выдала я ему свою версию. О том, что какое-то время назад сама позвонила ему, подсознательно ожидая помощи, как-то в тот момент не задумывалась.
— Вы ошибаетесь, — жестко отрезал мужчина. — Никто из нас самку пальцем не тронет.
— Самку? — я глупо посмотрела на мужчину. Со стороны наш разговор должно быть напоминал разговор слепого с глухим. — Из нас?
— Женщину, — тут же поправился мужчина.
Я была не права, когда говорила, что не чувствую боли. Поняла, что голова все-таки болит. Или может просто тяжелая? Наверное, это из-за того, что я столько ревела. Ведь последний раз я так плакала только на похоронах родителей. Отлично помню тот день. Даже не день, а свое состояние.
Мне надо было прилечь. Я поставила на стол так и нетронутую кружку с чаем, которую все это время сжимала в руках. И захотела подняться.
Тяжелая рука опустилась мне на плечо, а я вздрогнула. Мужчина, видимо, почувствовал мою реакцию, тут же убрал руку и сделал шаг назад. Спасибо!
— Аделаида Викторовна, что вы собираетесь делать? — странный вопрос.
— Лечь.
— Прилягте тут. Я вам сейчас принесу подушку.
— Зачем? — кажется, ко мне постепенно стали возвращаться нормальные человеческие эмоции. Я смогла испытать легкое удивление.
— Э-э, — замялся мужчина, явно не зная, как объяснить свое поведение. — Там эти. Вам не стоит их видеть.
— Эти? — как дура, переспросила я. А потом сообразила о ком идет речь. Странно, что я до этого не думала о том, куда делись Никита и Павел.
— Ну, ваш брат и этот. Уж не знаю, как его зовут, — нахмурился водитель Волжанова.