«Чужому мне мужчине», — добавила для себя. Не понимаю себя. Неужели, каждая девушка так остро переживает потерю девственности? Веду себя, как истеричка. Где моя выдержка?
— Мы уже это проходили, милая, — он прислонился лбом к моему лбу и зашептал прямо в губы:
— Я просто не смог отказаться от того, что ты мне так щедро предлагала.
Обуреваемая яростью, нашла в себе силы немного оттолкнуть его:
— Я не предлагала! — прокричала я.
— Ну, да! — усмехнулся этот подлец. — Ерзать хорошенькой попкой по возбужденному члену, а потом раздеться и ласкать себе, называется иначе, да, Адочка?
Я, кажется, покраснела. Действительно, вела себя, как прожжённая кокотка.
— Ты меня напоил, — нашла для себя оправдание.
— Милая, пара глотков бренди не свалят даже котенка. Только не говори, что тебя развезло. Как же ты по мероприятиям ходишь?
Как-как? Нормально! Держись бокал, иногда прикасаешься к нему губами, а при первой возможности избавляешься. А перед самим мероприятием кушаешь и съедаешь волшебную таблеточку, которая помогает минимизировать последствия, если выпить все-таки приходится. Но не рассказывать же это Волжанову?
— Серьезно, Ада? — Волжанов придержал меня за подбородок, — Ты, действительно, опьянела?
Я промолчала, а кивнуть он мне сам не дал, продолжая удерживать лицо своей лапищей.
— Вот, черт! — выругался он и насмешливо добавил:
— Зато теперь я знаю легкий безотказный способ совратить мою девочку и сделать ночи повеселее. А то до бренди, ты была, как неживая! Как ты клиентов с таким настроением обслуживаешь? Или это для меня особое отношение? — нехорошо прищурился мужчина.
Неудобно было, но я замахнулась, чтобы влепить ему пощечину. Надоели его оскорбления о моем распутном образе жизни. Ведь должен был понять после совместной ночи, что стал первым.
— Не стоит, милая, — в голосе отчетливо звучало предупреждение. Волжанов поймал мою руку и поцеловал. — Злишься, что за неустойку платить придется?
— Неустойку? — прозвучало почти беззвучно. Ну, что опять за дебильные намеки?
— Только не говори, что восстанавливала девственность по собственному желанию? — и тут до меня дошло, кем меня считает Волжанов. Сразу стали ясны все недоговорки. Боги, как низко я пала в глазах этого мужчины? Без разницы. Но вот оскорбление я терпеть была не намерена. Он все еще удерживал мою правую руку, пришлось замахнуться левой.
Поймал.
— Я тебя предупреждал, — нехорошо прошипел Волжанов, хватая меня за бедра и притягивая к себе. Мне в тот момент стало страшно. Он задрал платьишко и резко дернул трусики. На мгновение стало больно, когда ткань врезалась в кожу. Потом мужчина резко сунул в меня палец, а в тишине кухне раздался звук расстегиваемой молнии.