Мы снова поехали.
— Ревнуешь, малышка? — невозмутимо поинтересовался мужчина.
— С чего бы? Просто волнуюсь, как бы мне не попытались проредить волосы.
— Тебе не о чем волноваться. Какую кухню предпочитаешь, сладкая?
Не о чем, значит! Невеста стало быть существует, раз не стал отрицать ее наличие. Интересно, а дата свадьбы уже назначена?
Кушать мне не сильно хотелось, а вот позволить Антона. Тут мне пришла в голову на первый взгляд гениальная мысль. Надо бы выбрать ресторан с официантами-мужчинами. Таких мест я знала два: бистро-шаверма и «Две палочки».
— «Две палочки». Мне нравится их «Филадельфия».
— Уверена? — скептически спросил мужчина. Кажется, мой выбор пришелся ему не по вкусу. А мне с каждой минутой все больше нравилась идея позлить Волжанова, вызвав его ревность. Не знаю, почему решила именно действовать именно так. Кстати, надо бы на островах найти себе побольше поклонников. Хотя, с моей внешностью проблем с этим возникнуть не должно. Главное, чтобы этот самоуверенный тип не запер меня в номере.
Учитывая, что мы были практически в центре города, где рестораны на каждом углу, Волжанов уже парковался.
— Вы готовы сделать заказ?
Конечно, я готова. Я мило улыбнулась официанту:
— Мне, пожалуйста, «Филадельфию» и эрл-грей в чайнике.
— Что-нибудь попробуете на десерт?
— Вас, пожалуйста, — я медленно обвела язычком губы и еще шире улыбнулась молодому, слегка ошарашенному парню.
Кажется, я добилась своего. Услышала злобное шипение. Волжанов, не говоря ни слова, схватил меня за руку и потащил на выход.
— Ты делаешь мне больно, — проорала я, привлекая к нам внимание. Он не слушал, а грубо запихнул меня на пассажирское сидение, а сам оперся о крышу машины. Я лишь злорадно улыбнулась и заревела. Слезы вызвать не составило никакого труда, стоило лишь вспомнить вчерашние события.
— Что ты вытворяешь? — прорычал Волжанов и сел на водительское место. — Ну, и почему ты плачешь? — я вытянула руку, за которую он меня тащил и некрасиво распирая по лицу слезы пожаловалась:
— Ты сделал мне больно. А утром клялся, что никогда не причинишь боли.
Пришлось поднапрячься, но я вспомнила о предательстве брата и заревела с новой силой.
— Прости, — Волжанов протянул ко мне руку, а я вжалась в сидение. Тут даже не стоило изображать страх. Просто вспомнила о несчастном и невиновном холодильнике.
— Ада, — простонал мужчина, — я всего лишь собирался взять из бардачка платочки.
— Сама.
— Ты не оставила мне выбора, — тихо и сухо произнес он. Зажигание он не включил, похоже, ехать мы никуда не планировали.