Генерал Катана прорычал:
-Что за бред! Откуда там столько повстанцев. Мы уже давно не наблюдали массовых перемещений войск противника!
Сидящий рядом узкоплечий представитель спецслужб подполковник Хитрово промурлыкал себе под нос:
-Я думаю, что и мятеж, с захватом базы и освобождение плененных повстанцев, и нападение на десант, это все звенья единой цепи. Не исключено, что мятежники выполнили свое обещание и резко активизировались по всем направлениям.
Катана - сразу сник. Испугано затараторил:
-Видимо слухи о новом чудо-оружии, не лишены оснований. Я пошлю туда тяжелые вертолеты и стратегическую авиацию, и они легко сметут революционные отряды.
Представитель тайной полиции Хитрово подсказал:
-И приготовьте тяжелую артиллерию.
Тигров приблизился к последней дюжине десантников, и хоть из ран мальчика капала кровь, страшные язвы, и порезы стремительно подсыхали. Злобной коброй ребенок прыгнул сверху и вырос, словно призрак в ночи. Десантники опять среагировали с опозданием, автоматные очереди их кошмарного оппонента ударом серпа срезали опытных вояк. Уложив десяток бойцов Тигров, направил автомат на уцелевшего командира Мордаунта. Полковник высочайшим усилием воли сохранил остатки хладнокровия:
-Не стреляй в меня мальчик. Лучше позови сюда своих старших товарищей и главное командира. Я богат и за меня дадут большой выкуп.
Тигров горько усмехнулся:
-Мой ближайший товарищ, тяжело ранен и может подойти сюда. А что касается командира то у меня, его нет.
-Как?
Не понял полковник. И сильно запинаясь от страха, спросил:
-Ты ведь еще ребенок, шутишь, наверное?
Владимир стряхнул заляпанные листьями и кровью волосы, он и впрямь напоминал болотного чертенка:
-Я не шучу? Здесь я один.
-Один? - Мордаунт вылупил глаза. Бывалый вояка никак не мог это осмыслить.
-Неужели ты один смог перебить целый штурмовой батальон. Не верю, это психологическая война.
Владимир понимал, что нет особого смысла спорить и, тем не менее, честно произнес:
-Да был только я. А тебе дядя видно тяжело смириться с фактом, что тысячу отборных десантников уложил один боец, да еще ребенок!
Мордаунт скривился, если об этом узнают в войсках, то его не просто расстреляют, а подвесят вверх ногами, а его имя станет посмешищем на долгие века.
-Я все равно тебе не верю малыш, но если ты не хочешь брать меня в плен, то отпусти, я умею помнить добро. - Умоляющим тоном, и даже сложив на груди холеные руки в замок произнес полковник.
Тигров бросил взгляд на изуродованные трупы, к сердцу подступила невыносимая тоска. Опять превратился в машину смерти, убив, почти тысячу людей, у которых есть родственники, а может быть и дети. Мордаунт по-своему истолковал колебания ребенка.