— Неужели нужно час двадцать пять минут, чтобы проглотить несчастный кусок мяса!
Она рассмеялась, присела на постель и взяла его за руку.
— Сегодня были улитки, — сказала она. — Там так медленно обслуживают! А как ты?
— Что я…
— Перестань! Ты прямо как маленький…
Он уцепился за ее прохладную руку, и в душе его понемногу воцарился покой. Он забылся сном, сжимая ее ладонь, будто чудесную игрушку. Ближе к вечеру, после четырех, — это для него всегда было самое тяжелое время — ему стало лучше и захотелось выйти.
— Мы не будем забираться далеко от дома. А завтра пойду к врачу.
Они вышли. На улице Флавьер сделал вид, будто что-то забыл.
— Подожди меня здесь, ладно? Я только позвоню…
Он вернулся, зашел в бар.
— Налейте виски… Да поживей!
Его прямо трясло от сдерживаемого нетерпения, как пассажира, опаздывающего на поезд. Она ведь может тем временем уйти, завернуть за угол… Он выпил виски большими глотками, наслаждаясь медленно разливавшимся по телу теплом. Тут ему на глаза попалось меню.
— Это сегодняшний завтрак?
— Да, мсье.
— Я тут не вижу улиток.
— Их и не было.
Флавьер допил виски, задумчиво вытер губы платком.
— Запишите на мой счет, — сказал он.
И поспешил к ней. Он был любезен, много говорил: он мог, когда хотел, быть блестящим собеседником. Он повез ее обедать в шикарный ресторан у Старого Порта. Поняла ли она, что его веселье было наигранным? Заметила ли, каким пристальным взглядом он иногда смотрел на нее? Но в их совместной жизни все казалось ненастоящим. Да и сам Флавьер — очень странный человек…
Вернулись они поздно и утром проспали дольше обычного. В полдень Флавьер пожаловался на головную боль.
— Вот видишь, — сказала она, — стоит нам только нарушить привычный спокойный распорядок…
— Я больше переживаю из-за тебя, дорогая, — сказал он. — Опять тебе придется завтракать одной.
— Я недолго.
— Не стоит торопиться из-за меня.
Флавьер подождал, пока затихли ее шаги в коридоре, потихоньку приоткрыл дверь и вскочил в лифт. Заглянул в холл, потом в ресторан. Ее нигде не было. Он вышел, заметил ее в конце улицы, ускорил шаг. «Так и есть, — подумал он. — Все начинается сначала». На ней был серый английский костюм, липы отбрасывали ей под ноги свои узорные тени. Она шла быстрым шагом, опустив голову и ничего не замечая вокруг. Как когда-то, на улице было полно офицеров. И броские заголовки в газетах напомнили Флавьеру о том времени:«Бомбардировки…», «Неизбежное поражение…» Она свернула в переулок, и Флавьер ускорил шаг, чтобы не потерять ее из виду. Вдоль узкой улочки тянулись лавки, антикварные и книжные магазинчики… Где он уже видел все это?.. Ах да, в Париже, на улице Сен-Пер. Рене перешла на другую сторону, зашла в небольшую гостиницу. Флавьер не сразу решился последовать за ней. Его удерживал какой-то суеверный страх. «Central Hotel» — гласила мраморная вывеска, а на дверях висело объявление: «Свободных номеров нет». У Флавьера подкашивались ноги, однако он перешел улицу. Взялся за ручку, которой только что касались пальцы Рене. Вошел в небольшой холл. В углу висела доска, с которой она, вероятно, сняла ключ от номера. В кассе мужчина читал газету.