Обилие гостеприимных заведений объяснялось тем, что через город проходил один из основных путей, по которым крестоносцы двигались к Святой Земле. А торговцы через Венгрию осуществляли их снабжение. Так что иностранцев здесь было не меньше, чем в Буде и наше появление никого не удивило.
Расположившись в одном из показавшихся наиболее приличным постоялом дворе, сразу же послал уже третьи сутки изнемогавшего от недостатка алкоголя в организме Василька просить короля об аудиенции:
– Пока не добьешься – вина тебе не видать!
«Поощрённый» таким напутствием, Василько со всех ног помчался в замок, придерживая полу дорогого плаща, пожалованного «принцу» авансом. Было бы неплохо, если бы он добился аудиенции прямо этим вечером. Имелась у меня причина, по которой переговоры крайне желательно начать именно сегодня…
Уже через полчаса Василько, запыхавшись, примчался с известием, что король готов принять нас после ужина. То ли тяга к вину у моего посланника была настолько непреодолима, то ли нам просто повезло, а еще вернее – сработало рекомендательное письмо от королевского управляющего казной, еврея, но при этом еще и каким-то образом графа Текаша, которому я нанес визит в Буде. Пришлось нам с Олегом-Владимиром, еще не успев толком расположиться в снятых в трактире комнатах, быстренько ополоснуться у колодца, смывая дорожную пыль и облачиться в расшитые золотом и серебром шелка. Нужно же произвести впечатление на Его Величество! Мол, не рвань мы подзаборная, а весьма состоятельные люди. Встречают-то по одежке, причем в тринадцатом веке это правило работает гораздо сильнее, чем в двадцать первом!
Так как аудиенция была сугубо неофициальной, то король принял нас не после, а прямо во время ужина, еще не окончившегося при нашем прибытии в замок. За массивным дубовым столом, крытым белой скатертью сомнительной, даже в скудном факельном освещении обеденной залы, чистоты, восседали лишь монарх и его супруга. В угловатой деревянной колыбельке, покрытой навесом из темно-синего шелка с вышитыми на нем золотыми и серебряными нитями изображениями солнца, луны и звезд, сладко посапывал спеленатый ребенок. Надо полагать, годовалая принцесса Анна-Мария. Более в зале, кроме пары стражников у каждого из двух выходов и нескольких сновавших между кухней и столом слуг, никого не было. Вот такой тихий, скромный семейный ужин. Даже жалко как-то беспокоить людей. Но придется!
– Доброго здравия, благороднейшие! – склонился я в поклоне, поприветствовав царственную пару в соответствии с инструкциями, наскоро полученными у пропустившего нас сюда замкового кастеляна. Мои спутники также поклонились.