За углом, близ туалета и душевых, на не особо большой дистанции от моей палаты разговаривали приемные родители. Нет, это нельзя назвать разговором. Бэнджамин яростно всплескивал руками, что-то крича, а мать оглядывалась и ради приличия
умоляла его успокоиться.
- О! Наш герой вышел! - весь покрасневший, чуть даже вспотевший мужчина обратился ко мне. Все его слова так жгли душу. - Ничего внутри не екает?
- Я потерял родного брата, последнюю родную кровь, теперь и вы решили сбросить меня с моста? - крепко сжав в ладони свой портфель, что удерживался на ее весу, я бросился в сторону выхода, который располагался совсем не в стороне родителей.
Слышались какие-то женские вопли, меня вроде пытались остановить. Но эта неискренность била самым колким ключом, что только мог быть.
Я должен побыть один...
Время иногда калечит.
Словно по щелчку в моей жизни прошел целый месяц. Целый месяц я скитаюсь в одиночестве по комнате и по улицам, поджидая окончания каникул. Целый месяц я продолжаю не верить в смерть родного брата-близнеца. Целый месяц я встречаюсь с гневным взглядом приемного отца, который ни на минуту не забывал о том, что я как-то причастен к смерти его любимчика.
Уровень напряжения обстановки в доме и сознании не понизился и на градус. Как сейчас помню, что Бэнджамин чуть ли накинулся на меня после того, как Стивена положили в землю.
Сейчас же я просто сижу у окна своей комнаты, наблюдая неспешное дуновение ветра, шорох ярко-зеленых листьев, цвет которых помогает успокоиться. Когда теряешь родного человека, ты не можешь перестать думать о нем, просто не можешь. Многие говорят, что хотят достичь этого состояния, просто как-то отречься от воспоминаний, но никто не подвластен хрупкому сознанию потерявшего близкого.
- Кейн! Кейн! - словно мой же голос доносился со стороны улицы. - Пошли гулять, сопляк! - такой знакомый... такой родной голос.
- Стив?! - бешено начал открывать настежь окно, чтобы осмотреться, нет ли в саду моего близнеца.
Я схожу с ума...
- Ч-ч... черт, - моментально осознав, что мне почудилось, я потрепал свои каштановые волосы.
- Да Кейн, черт подери! - вновь донесся из окна родной голос. Услышав его, мне стало больно. Может, он ушел из жизни все-таки из-за меня?
- Придурок! Зачем ты только побежал за мной, идиот?! - кричал я в пустоту улиц. - Ты конченый засранец! Я... не понимал, как сильно любил тебя, - последние слова прошептал искренне, в надежде, что умерший хоть как-то сможет услышать меня. - Это я козел, а не ты! - вновь прокричал я и выбежал из комнаты.