- Ада, - бабушка осторожно присела на противоположный стул, к скрипу которого я уже сумела привыкнуть, - мне очень жаль, что ты встретилась с сиротством, прожив восемнадцать лет в детдоме.
- Иногда мне доводилось представлять, как все было бы иначе... Что, если бы мы были все вместе, а не порознь... Не на небе и земле.
- Детка, наша жизнь - это фортепиано. Чёрные клавиши - горе и слёзы, белые - счастье и искренняя радость. Чтобы принять эту жизнь и понять ее, нужно сыграть на тех и тех.
- Это как чёрная и белая полоса, только с клавишами. В обоих случаях утопия невозможна. Да, это полный бред, - с лёгкой улыбкой я киваю мудрецу, убирая руки от чашки. - Пойду собираться, - объявила далее и направилась в комнату.
- А-а..ада? Рано ещё, почему ты уходишь под таким глупым предлогом? Ты не хочешь услышать о своих родителях?
- Нет.
Я никогда не хочу слышать об этих людях, ведь боль в области сердца станет лишь сильнее, а горе разольется по венам настоящим огнём, который так и будет оставлять бесчисленные ожоги. Но я...
Я не люблю боль.
Долгое время я жила, не думая о родителях. Да. Точно я появилась на свет без них. Просто по чьему-то желанию. Только по словам: "Иди и живи на белом свете, Ада Форстерс!" я пробудилась. В детском доме номер пять, в объятиях ненависти воспитательницы и мерзких жизненных условий.
Мы больше не разговаривали с бабушкой после моего короткого ответа в это загадочное утро, и я просто направилась в школу, где и проведу большую часть сегодняшнего дня.
- Привет, старушка, - легкая женская рука погладила меня по плечу. - Готова к физкультуре?
- Не особо, - смущенно отвечаю я, на что Колман приподнимает уголок рта.
- Встретимся там, - подмигивают мне, и девушка убегает куда-то. Я даже не представляла куда именно, ведь спортзал совершенно в другой стороне. А школу, её коридоры с многочисленными кабинетами, я так и не выучила. И не пыталась...
Судорожно вздыхаю, закрывая потрёпанный локер. Школьные коридоры становились все теснее и теснее от притока учеников, поэтому я лишь скорее направилась в спортзал.
- Физкультура в бассейне, - холодно объявляют где-то рядом. Кажется, голос очень знакомый. Голос того, кто пробивает все мои органы насквозь, стоит ему только взглянуть на меня. Это человек-убийца морального и физического характера.
Боковым зрением я замечаю, что он стоит у белой стены самого длинного коридора первого этажа, по которому я и шла. Быстро ускоряю шаг, чтобы не выдать, как сильно я задрожала от обращения ко мне.
Думаешь, что, возможно, дьявол обращался не ко мне? Ведь вокруг куча народу, и Уинтер не упустит ни одного. Но именно со мной он разговаривает, как с настоящим врагом народа. Именно такой злобный и ледяной голос сопутствует только в мою сторону.