— Я хотел кое-что спросить, — говорю я, пытаясь скрыть нервозность в голосе. Её внимание переключается со своих пижамных штанов на меня. — Вообще-то я хотел рассказать тебе кое-что и спросить кое о чём, — признаюсь я, прочищая горло, проскакивает нервозность. — Я ... я думаю, что вспомнил что-то – одно из воспоминаний Кэла, — глаза Лорен расширяются, и она сразу же оживляется и настораживается.
Его имя делает это с ней. Я переосмысливаю идею сказать ей. Поначалу я не хотел, чтобы она держалась за то, что давно исчезло. Чтобы разжечь пламя, которое нужно потушить, но на этот раз я думаю, меня это раздражает, что не имеет смысла. У меня нет причин быть раздражённым... если только я не ревную.
— Что ты помнишь? — спрашивает она, выталкивая меня из моих мыслей. Я смотрю ей в глаза и вижу в них надежду.
— Чуть-чуть. Просто как я, или Кэл, разговариваю с Декстером, — говорю я и вижу по её выражению лица, как из неё утекает надежда. Она опускает взгляд на свои колени и возвращает обратно ко мне, видимо, пытаясь скрыть своё разочарование. Часть меня, кажется, подрагивает, но другая чувствует облегчение.
— Здорово, — говорит Лорен с маленькой улыбкой на лице. — Что случилось? — спрашивает она.
— Они спорили, — её следующий вопрос заставит меня сказать правду. Должен ли я вернуть ей немного надежды или оставить и, возможно, разрушить её ночь?
Я не хочу быть причиной этому, но также не хочу, чтобы её глаза снова загорались.
Ну, да, просто не для него.
Теперь нет никаких сомнений. Я ревную, и это одна из худших вещей, которые я когда-либо чувствовал.
— О чём?
Сказать правду или белую ложь? Я стараюсь взвесить преимущества обоих вариантов, но трудно мыслить здраво, когда её карие глаза смотрят в мои, пытаясь их прочитать и, возможно, найти проблески его.
— О тебе, — правда побеждает.
Я не могу лгать ей, когда она так смотрит на меня. Я уже скрыл кое-какие вещи. Если она спросит меня о чём-либо прямо, я скажу ей правду. Я бы не хотел, чтобы она лгала мне, поэтому не стал ей лгать. Именно ложь и упущение привели нас к этому, и страшно то, как легко мне становится хотеть сделать то же самое.
Девушка выглядит ошеломлённой.
— Почему они спорили обо мне? — спрашивает она немного озадаченно. Я мог бы просто сделать это.
— Декстер не хотел, чтобы он женился на тебе.
Лорен молчит после моих слов. Затем смеётся про себя и упирается головой в руку.
— Неудивительно. Кажется, что большинство людей не хотело этого, — говорит она печально.
— Ну, Кэл был довольно непреклонным, ему было плевать на то, что думал Декстер, — слова так быстро выходят из моего рта, что я даже не понимаю, что сказал, до тех пор, пока эти слова не заставляют Лорен улыбнуться. Кажется, она чувствует себя лучше.