Такси ехало по ночному городу. Я возвращалась домой.
С днем рождения тебя, Василиса…
ГЛАВА #9
Отрешенность.
Первые два года, меня как будто не существовало. Постоянные вызовы в полицию, затягивались до самой ночи. Я практически не ела и не спала. Постоянные кошмары. Перед глазами одна и та же картина. Мне не хотелось жить.
Каждую неделю визиты к психологу. Меня перевели на домашнее обучение. Я была истощена и внешне, и внутренне. Несколько лет жизни и не жизни, слились для меня в один жуткий день. День, когда детская психика, сломалась на пополам. Я сломалась, как некачественная игрушка. И за своей ненадобностью, покрывалась слоем угнетающей пыли.
Потерянность.
Я ждала, чтобы кто-нибудь сказал мне, что это розыгрыш, все это долбанная, неудачная шутка. Я надеялась, что скоро проснусь у бабушки и пойму, что это дурное сновидение. Я мечтала, что это нездоровый дурман после банки Джин Тоника, которую мы открыли на пикнике, в честь Дня Рождения. Но я не очнулась. Я не жила, а просто существовала.
Ненависть.
Каждый раз, стоя у зеркала, мне хотелось разбить свое отображение. Вырвать волосы на голове. Просто, стереть себя с лица земли и кричать. Кричать, пока все вокруг меня не рухнет. Но на это тоже, не хватало сил. Их не было вовсе.
Опустошенность.
Родители, очень сильно переживали за меня. Узнав о всей ситуации, у них на голове волосы встали дыбом. Мама не знала, как себя вести со мной. Разговаривала аккуратно, будто с психопатом. Читала статьи в интернете, куда обращаться в таких ситуациях. Поэтому было решено, водить меня к психологу. Казалось, что внутри меня вот-вот взорвется бомба.
Беспомощ ность.
С каждым днем, мне становилось все хуже и хуже. Я чувствовала себя подобно онкобольному человеку, жизнь которого поставили на часы. Это превратилось в мучительное испытание. Силы покидали меня, но что-то не давало полностью сдаться.
Боль.
На фоне этого всего, у бабушки начались проблемы с сердцем, а дед запил. Я пугала их. Я пугала родителей. Я пугала сама себя. Месяца проходили мутными вспышками, как секунды. Не разбирая ни слова, я слышала мамины сострадания, попытки поддержки отца, и переживания бабушки с дедом. Господи, как же я их измучила.
Страх.
Был суд. Я не присутствовала. Просто не могла. Посоветовавшись с врачом, меня отстранили от судебных слушаний. Как все прошло, меня не интересовало. Даже если бы меня посадили, то я бы обрадовалась. Я хотела спрятаться от этого мира, неважно где.
Каждый раз, в разговоре со следователем, он пытался прояснить мне ситуацию, но я не хотела его слушать. Закрывала уши руками и кричала на весь отдел. Все равно, в конечном итоге до меня дошла кое-какая информация, так как разговоры, эти постоянные разговоры, были каждыми вечерами.