— Я обещаю, — поклялась я. Затем я гладила и обнимала ее, чтобы успокоить, пока мы обе не засыпали.
После таких ночей отец возвращался домой только следующим утром. Он принимал душ, одевался и уходил на работу, даже не взглянув на нас. Став старше, я поняла, что он проводил время с другими женщинами.
Мой папа… он был умным, даже избивая мою мать. Он никогда не оставлял следов на видных местах, дабы избежать вопросов, которые, несомненно, возникли бы в случае появления синяков. Также он никогда не прикасался ко мне, пока я была маленькой. Не волнуйтесь, он хотел — просто не рисковал. Вот что он сказал мне однажды, когда был в ярости:
— Тебе повезло, Лэйси, что я не могу рискнуть, тронув тебя. Если бы я знал наверняка, что ты не сможешь сбежать, то непременно избил бы и тебя. Я бы свернул твою гребаную шею, если бы точно знал, что мне за это ничего не светит.
Все же один раз он меня ударил: мне было пятнадцать, и удар пришелся прямо между лопаток, оставив синяк в форме его руки. Учительница заметила его, когда я переодевалась после физкультуры, и позвонила домой. Не знаю, как он объяснил это, но она больше никогда не упоминала этот случай, а он больше никогда не касался меня.
Через неделю после моего восемнадцатого дня рождения мама сделала так, чтобы он не мог навредить нам снова: она убила его, выстрелив в его грудь три раза. Затем повернула пистолет и покончила с собой. Позже, уже зная все подробности, я поняла, что она все спланировала заранее. Все было в порядке — полисы страхования жизни, завещания, дома, автомобили. Абсолютно все дела были закончены. Вместе со всеми документами, которые она оставила в моей комнате, была и ее предсмертная записка. Она заканчивалась теми же словами, что она всегда говорила мне, когда держала в своих объятиях.
«Никогда не останавливайся, Лэйси. Обещай мне. Обещай прямо сейчас, что всегда, когда жизнь будет становиться хуже, ты будешь двигаться дальше. Никогда, никогда не останавливайся».
— Я обещаю, мама, — прошептала я в пустоту. И в тот момент я думала именно так. Ни один человек никогда не будет контролировать меня. Ни один человек не заставит меня чувствовать себя слабой или плохой. И ни один человек никогда не ударит меня более одного раза. Я не моя мать.
~*~
После потери родителей я не могла допустить даже мысли о том, чтобы продолжать жить в этом доме. Я пыталась, но все, на что бы я ни взглянула, вызывало море воспоминаний, наполненных запахом крови. Даже после того как бригада профессиональных уборщиков вычистила дом от пола до потолка, я все равно ощущала этот запах. В итоге, продав дом, я переехала в городок, который располагался в часе езды, в Шелли Бич.