Мужчина поморщился, словно хлебнул уксуса, но все же неохотно буркнул:
— Χорошо, допустим.
Я довольно улыбнулся.
— А теперь давайте предположим, что у вашего отца имелась возможность вызывать этого «друга» по собственному желанию.
— Не было такого, — быстро проговорил Уэссеск, метнув беспокойный взгляд в сторону закрытой двери, будто там мог кто-то подслушивать. — Наш общий «друг» всегда любил… скажем так… поспать. И спал обычно так крепко, что ничто не могло его разбудить. Кроме случаев, когда жизни его подопечных что-то по — настоящему угрожало.
Он на мгновение замолчал, к чему-то тревожно прислушавшись, но потом внезапно успокоился и уже увереннее добавил:
— Когда с этим… типом «дружил» мой прадед, подобное случалось дважды. Но каждый раз мой предок находился на волосок от гибели. Ему просто чудом повезло, поэтому дружбу со столь полезным созданием он называл благословением небес и не пытался ничего менять. Мой дед удостаивался подобной помощи уже неоднократно, однако в отношении него «друг» проявлял гораздо большую активность, потому что далеко не всегда обидчики желали моему родственнику смерти. Помню, отец как-то рассказывал, что однажды деда пытались обокрасть на улице какие-то проходимцы, но с ними произошел самый настоящий несчастный случай…
— Да что вы говорите? — изумился я.
— Истинно так, — развел руками хозяин дома. — Эти негодяи неудачно споткнулись и разбили себе головы. Все трое одновременно, представляете? Но именно поэтому дед высоко ценил своего старого знакомого и не стремился его огорчать. А знаете, что самое интересное во всей этой истории?
Я с живейшим интересом подался вперед.
— Расскажите, будьте так добры.
— То, что с каждым годом наш семейный друг стал навещал нас все чаще и чаще. Сперва к тем, кто во всеуслышание желал нам смерти, убеждая этих недобрых людей отказаться от своих планов. Потом — к простым злопыхателям, уговаривая их стать добрее и честнее к нашей семье. Затем — к тем, кто не захотел поделиться своими доходами, а под конец — даже к тем, кто рискнул просто косо посмотреть на нас на улице…
— А вам не показалось, что ваш верный «друг» умышленно разыскивал ваших обидчиков? — спросил я, сделав знак дернувшему Гуна прикинуться ветошью и не отсвечивать. — Возможно, после визита к вашим недоброжелателям он на какое-то время становился более… тревожным? Несговорчивым или просто вспыльчивым?
— Скорее наоборот, — качнул головой Уэссеск. — Эти визиты его успокаивали. На время. Но с каждым годом периоды сна становились все короче, а однажды, когда отец ещё жил в Триголе, у «друга» внезапно повысилась активность, и он так долго и упорно прогуливался по городу, заходя в гости ко всем подряд, что… эм… как бы поточнее выразиться…