— Вот так вот, Кудельница, милая, — вздохнул падальщик. — Поможешь ли? На тебя вся надежда! Уж столько лет жду, отчаялся совсем, как вдруг тебя услышал…
— А тот дух — женщина или мужчина? — не сдержалась, полюбопытствовала.
— Женщина, — послышался треск сухой ветки, наверное, так падальщики смеются. — Поможешь теперь?
— Если бы вопрос был только в желании помочь… — я бросила взгляд на белый банный халат, висящий на стеночке.
Падальщик понятливо протянул ну-у-у-у… пусть будет руку, подцепил халат и передал мне.
— А отвернуться?
Не только отвернулся, а сполз с ванны на пол, свернул свои ну-у-у-у… даже не знаю, ветки, и удалился в дальний угол.
В принципе, проход к двери был открыт, и я могла спокойно бежать, кричать, спасаться, но запоздалая истерика смешна, и падальщика было гораздо страшнее, чем мне. Я-то уже поняла, что ничего плохого он не задумал, как-то пережила первый шок в полусонном и разнеженном состоянии, а он до сих пор нервничал: помогу — не помогу? Смогу — не смогу?
— Сейчас будем думать, — пообещала я.
Но пока выбиралась из воды и обматывалась длинным халатом, дверь с треском распахнулась, вбежал Харди с глазами в половину лица, и прямо с разгона начал меня нервно щупать и крепко обнимать.
Я бы заподозрила, что он пытался отвести внимание от воинственного синего коврика, вбежавшего следом за ним, но дракон, действительно, был сильно взволнован. В этом я убедилась, когда поняла, что его объятия не имеют даже толики сексуальной подоплеки, а являются способом проверить: не пострадала ли? И подтверждение тому прозвучало сначала на драконьем, а потом и на русском языке.
— Иванна! — приговаривал дракон, сгребая меня в охапку. — Ауэль? Свалье императорэ, саинтэ… Как я за тебя испугался… Ниатэ лайл саур… Прости… Никогда больше, слышишь… Свалье императорэ ли антер…
— Так, — я выкрутилась из объятий, и несмотря на трогательность момента и дрожь в сердце — видела же, что волновался всерьез, строго пообещала: — По поводу твоего обмана поговорим позже. Наверняка, есть причина, кроме тех, что мне наплел про драконов маг. Не думаю, что ты лгал только чтобы солгать, так сказать, из любви к искусству.
— Он такое говорил?! — угрожающий рык.
— Он много что про вас говорил нелицеприятного. Но для этих разборок сейчас не время. Тут у некоторых судьба решается, — глянув в сторону, я попросила: — Так, хватит бить моего гостя!
Коврик разочаровано ухнул и перестал хлестать падальщика по щекам. Тот облегченно выдохнул. Да уж, любовь некоторым дается не просто так, а с боем. Мало того, что когда Харди влетел в ванну, треск был вызван тем, что падальщика припечатало дверью, так еще и от половичка досталось!