— А ты можешь объяснить, что он поглощает сейчас? — поинтересовалась я. — И какую часть тела я держу в руке?
— Иванна! — Харди раскатисто рассмеялся, а я сильнее прижалась к его груди.
Забавно, создавалось ощущение, будто я слышу смех в самый момент его зарождения. Сзади, щекоча мои колени, хихикал коврик.
— Кстати… — я поднесла ладонь к носу и сделала глубокий вдох, проверяя: показалось или нет, — а всегда, когда падальщик распадается на части, у него меняется запах?
— Меняется? — смех Харди оборвался, хихиканье духа тоже, и двое любопытствующих посмотрели на мою ладонь.
Духу было плохо видно, он начал взбираться по моим ногам вверх, так что пришлось объятия с мужчиной променять на обнимание коврика.
— Вот, — я разжала ладонь и сделала еще один вдох, вопреки их перекошенным лицам. — Понюхайте сами.
Мужчины синхронно отшатнулись, а коврик еще и свернулся трубочкой, впрочем, один его глаз подсматривал за происходящим, а в особенности за драконом — решится ли тот на такой серьезный мужской поступок?
— Хотя, знаешь… — Харди перестал кривиться, обхватив мою ладонь руками, поднес к своему носу, обдав горячим дыханием. — Он действительно не воняет. Более того… пахнет?
Коврик раскрылся, один угол потянулся к моей ладони, видимо, он вдохнул, после чего глаза засветились розовым.
— Как девчонка! — возмутился дух.
— Очень нежный запах, — согласилась я. — Так что, так бывает всегда?
— Нет, — улыбнувшись, Харди развернул меня. — Уверен, что такого никогда раньше не было!
Ох…
Я во все глаза смотрела на чудо: маленькие кусочки падальщика подтягивались друг к другу, но соединялись не в подобие сухой длинной ветки. Они оборачивались живой лозой. А на том месте, где у них были корявые выступы, раскрывались цветы насыщенного синего цвета с тоненькими белыми прожилками. И именно от этих цветов исходил нежный запах.
— Ничего себе, — прошептала я восхищенно, боясь спугнуть, боясь, что что-то пойдет не так и ойкнула, когда одна ветвь лозы потянулась ко мне.
Она легла на мою ладонь, соединилась с двумя цветочками, которые, оказывается, я держала, и уползла. На верхушке цветущей лозы открылись коричневые маленькие глаза, прорезался ротик, и знакомый сухой голос сказал:
— Благодарствую, Кудельница милая. Благодарствую, что не отказала, не отогнала, наделила благом своим. Пусть все у тебя в жизни складывается, как задумается, а всякие отходы стороной обходят!
Я молча кивнула, все еще не в силах поверить, что вот так, на моих глазах, да еще благодаря мне, произошло настоящее волшебство. Я все еще не понимала: как такое возможно? Как?!