Мы дошли до какого-то парка и решили занять скамейку на заходящем солнышке. Когда мы садились, я притянул Надю к себе. Женщина закинула ногу на ногу, и я поглаживал её бедро, продолжая болтать обо всяком. Мне удавалось рассмешить её и белые зубки ослепляли меня, кружа мою голову. Я уже не ограничивался одними поглаживаниями, а иногда смело сжимал Надину попку. Но когда я потянулся к ней губами, она отвернула голову, подставив мне щёку. Правда меня это не сильно огорчило: первый поцелуй я оставил чуть ниже скулы, а второй закрепил на её шее. Надя рассмеялась:
— Ну вы и смельчак, Влад!
— С такой дамой любой мужчина обязан быть смелым, — она повернулась ко мне и пристально посмотрела в глаза. Я снова к ней потянулся, но Надежда вновь подставила мне щёку. И мои губы опять прошлись по её шее. Она немного помолчала, подумав о чём-то. Затем произнесла:
— Вот что, Влад, — её голос стал тише, и в нём послышалось томное придыхание, — Я думаю, что в местных барах алкоголь очень дорогой, поэтому нам для хорошего вечера лучше бутылочку вина с собой где-нибудь купить.
— У меня есть коньяк.
— Да? — Надя удивилась.
— Ага, я купил в дюти фри, — уточнять что, покупал я его ещё в призрачной надежде соблазнить импортной выпивкой Ольгу, разумеется, не стал.
— Какой вы предусмотрительный.
— Угу, — мои губы были заняты её шейкой, — И шоколад ещё взял.
— Сладкоежка?
— Немножко.
Надя наконец повернулась ко мне. Её ладонь легла мне на лицо, а губы прижались к моим. Я ощутил жар её знойного рта и мой язык устремился к ней, переплетясь на половине пути с её языком. Надя поиграла с его кончиком и засосала его в себя, вызвав у меня стон наслаждения. Я прижал её к себе и был готов просто завалить эту женщину прямо в том парке, но она отстранилась.
— Пойдём? — Надя глубоко дышала, её причёска немного сбилась (понятия не имею, когда я успел её так помять), одна лямка сарафана сползла вниз, оголив плечо.
— Да, секундочку только.
Я притянул Надежду к себе, она засмеялась, думая, что я снова её поцелую, но моя рука выпростала одну её грудь из сарафана. Женщина ахнула, когда я, наклонив голову, вобрал между губ её тёмный сосок.
— Влаааааад… — рукой я придерживал полную, налитую кровью грудь, лаская её сбоку и снизу, а языком игрался с сосочком, иногда массируя его ореол.
— Н-не надо…
Надежда отстранила меня и поправила сарафан. Её лицо горело, она поднялась на руки, держа меня за руку. Путь до отеля был чудовищно долгим, хотя двигались мы стремительно. На этот раз, наши тела постоянно соприкасались — если я не мог её где-то обнимать, то крепко держал за руку.