– А ты хочешь именно этого? Быть к чему-то привязанной?
Я подняла банку с колой.
– Будет ли плохо, если я отвечу «да»?
– Это твоя жизнь, милая. Что касается меня, то я записался в военно-морской флот два года назад, чтобы уйти от довольно непростой ситуации дома. Не могу себе сейчас представить, чтобы я осел хоть где-то.
Я слушала моряка, во многом понимая его. Наше прошлое было похоже, а этого я совсем не ожидала.
– Почему ты так на меня смотришь? – спросила я тихо.
– Как?
Я сглотнула.
– Словно понимаешь меня.
– Возможно, так оно и есть.
– Но мы хотим совершенно разных вещей.
– Ты хочешь осесть где-то, а я мечтаю уйти в море, – произнес он, как будто это его разочаровывало.
Я поставила локти на стол.
– Думаю, что желаю не столько быть привязанной к какому-то месту, как к кому-то человеку. Я не хочу прожить всю жизнь с братьями, это уж точно. Но не планирую покидать их, пока не найду того, за кого смогу держаться.
– Ты боишься остаться одна? Заботиться о себе?
Я кивнула.
– Это делает меня слабой в твоих глазах?
Он подарил мне полуулыбку, а затем потянулся к спинке моего стула и придвинул меня ближе к нему.
– Нет, это делает тебя честной.
– Я не знаю, каково это быть женщиной, у которой есть поддержка. У меня всегда были братья, просматривающие за мной, но они никогда не видели во мне самостоятельной личности. Лишь ребенка.
– Как по мне, так ты выглядишь совершенно взрослой, – сказал он. Моряк расставил ноги широко, так что мои колени оказались как раз между них. Он выглядел таким сильным, сидя здесь прямо передо мной.
– Я и чувствую себя женщиной, когда ты смотришь на меня, – сказала я ему.
– Ты убиваешь меня, – прорычал он
– Тогда позволь мне тебя спасти.
ГЛАВА 6
Сэмпсон
Милашка была такой красивой, сидя передо мной, ее очаровательные розовые губы приоткрылись, а глаза были широко распахнуты. Я говорил, что не хотел быть привязанным к чему-либо или кому-либо, но затем я посмотрел на нее, и казалось, что все изменилось.
Милашка заставляла меня поверить в невозможное и пересмотреть все те вещи, которые, как я раньше утверждал, я раньше утверждал, никогда не сделаю. Для нее я был готов сделать все.
Я не знал Милашку. Так много было того, что я еще не постиг о ней, но вот она заговорила, и истина стала такой очевидной. Милашка не была сложной личностью и совершенно не сдерживалась. Когда она смотрела на меня, когда говорила мне что-то, в этом была вся она. Полностью обнажая душу, она раскрывала свое сердце.
Милашка заставляла меня желать сойти с судна и остаться на берегу.
– Если я вновь поцелую тебя, – сказал я ей, – то буду не в силах остановиться.