– Чувствуешь это, то какой твердый он для тебя? – спросил я ее.
Милашка кивнула, облизнув губы.
– Я должна вновь взять его в рот, отсосать так сильно, как смогу, – сказала она, опускаясь на колени.
Я застонал, проводя руками по волосам, когда Милашка начала лизать головку члена. Она делала это лишь раз, но я уже понял, насколько она в этом искусна.
Ее рот обхватывал мою длину так идеально, опаляя жаром, когда Милашка начала раскачивать головой вверх и вниз. Черт, я обожал, когда она сосала мой член. Яйца поджались, стоило ей только положить на них ладонь, а затем она протянула руку и обхватила мою ягодицу, словно желая прижать меня к ней сильнее.
Я обхватил ее голову, пока губы Милашки двигались по моей эрекции, вперед и назад, снова и снова, пока она ласкала меня.
– Я так чертовски близко, – сказал я ей.
Она застонала, подняв на меня взгляд, ее рот был наполнен моим членом, губы плотно обхватывали его основание, а глаза были широко открыты и так невинны. Этот вид приблизил мою разрядку.
– О, о, – простонала она, когда струи спермы наполнили ее рот. Она выпустила меня, говоря, что хочет еще больше моего семени на своей груди, и я сделал то, что желала моя девочка.
Милашка продолжала поглаживать меня, пока последняя капля не упала на ее красивые полушария, и тогда она прижала их друг к другу, потирая. Затем Милашка еще раз лизнула головку, желая, чтобы каждая капля моей спермы скользнула ей в горло.
– Твою мать, ты выглядишь такой красивой, – сказал я, поднимая Милашку с пола и усаживая на стойку. – А теперь, милая, позволь мне вновь увидеть твою розовую киску, – я склонился, прижавшись ртом к ее лону, кружа языком вокруг набухшего клитора. Она была такой влажной, я скользнул двумя пальцами в ее теплый вход, нуждаясь в том, чтобы растянуть тугое влагалище, прежде чем наполню его своим большим членом.
Я знал, что это будет болезненно для нее, и осознание подобного убивало меня, но также заставляло желать Милашку еще сильнее.
– Не заставляй меня ждать, не заставляй томиться еще дольше, – умоляла она.
– Не желаешь и дальше оставаться терпеливой?
Милашка покачала головой и облизнула губы.
– Мне нужно, чтобы ты меня трахнул, – сказала она. – Сильно и жестко.
Я ей улыбнулся.
– Ты такая грязная-грязная девочка.
– Твоя грязная девочка, – игриво бросила она мне. И я знал, что это было правдой. Когда она смотрела на меня, я был единственным, кого она видела.
Я притянул Милашку к краю стойки, поднял ее ноги на свои плечи и прижался членом к теплой киске.
– Будет больно, – сказал я ей.
– Знаю, – произнесла она, обхватывая руками мои бицепсы и держась за них.