-Заноси, - сказал он Саше, и Саша легко взял меня на руки и вошёл в тёплое помещение. Дальше он пронёс меня мимо гудевшей огромной печи и открыл дверь в соседнюю комнатушку.
Эту комнатушку в другой ситуации я назвала бы уютной: застеленный чистым одеялом довольно широкий топчан, небольшой аккуратный столик, накрытый, кстати.
На столе стояла бутылка водки, и какая-то закуска в виде салатов.
-Клади её на кровать. Надо подождать Ваську. Сегодня его очередь ломать целку.
-А ты уверен, что она целка?
-Проверь! - хихикнул Руслан, - эй, эй, погодь, не твоя очередь! Мы будем свидетелями, что никто её не трогал! Садись, лучше выпьем!
От их весёлых разговоров мне стало плохо, стало казаться, что всё это – жуткий сон. Сейчас проснусь, пойду, умоюсь холодной водой, и всё забуду.
К сожалению, проснуться я всё никак не могла, и кошмар продолжался.
Ждали мы недолго, пришли ещё двое: Васька, и Гурам.
Гурам в кафе тоже был верхом любезности. Теперь же он скользнул по мне холодным взглядом, налил себе водки, выпил, не закусывая, и сказал:
-Так и будем смотреть? Раздевайте её! Давно надо было раздеть.
-Сегодня Васькина очередь.
-Васькина? Ну, пусть поторопится, народ тоже интересуется, - заржал Гурам.
Васька подошёл и, молча, начал меня вытряхивать из одежды, разрезав мои путы ножом. Он не церемонился с моими тряпками, отрывая пуговицы и обламывая застёжки. Трусики он разрезал по бокам ножом, так что, и стягивать не пришлось.
Я пыталась сопротивляться, но мне показалось, никто этого не заметил.
Быстро примотав мои руки и ноги к углам кровати, Васька стал раздеваться сам. Ужас охватил меня, я поняла, что не сплю, что сейчас со мной будет происходить что-то страшное и стыдное. Я и так лежала голая под сальными взглядами парней, а сейчас ещё будут лезть внутрь меня! Говорят, это очень больно.
-Подстели под неё рубашку, что ли, - посоветовал Руслан, кровать не замарай.
Васька подсунул под меня мою же курточку и попросил без советов, он и сам разберётся, и взгромоздился на меня.
Боль пронзила меня насквозь, я замычала, извиваясь под ним, пытаясь вылезти. Но Васька только залазил глубже, пыхтел и приговаривал: давай, давай, молодец, девочка, не лежи, как бревно!
Я горько плакала, про себя повторяя: - не надо, не надо!
Но меня никто не слышал, только Васька сказал: - Вот как надо! Стонет от удовольствия!
Когда он закончил, на меня влез другой. Я закрыла глаза, из которых беспрерывно катились слёзы, закусила до крови губу, и терпела боль, которая всё сильнее отдавалась в животе, как будто меня пытались порвать изнутри.