Ему нравилось раззадоривать ее своим скептицизмом. Ему нравилось, как она спорит — живо, активно жестикулируя, повышая голос. Нарушая тишину и однообразие его мира, привнося в него частичку своей жизни. Ро тоже так спорил — раньше. Пока не оказался упрятанным в клетку бессмертия.
К Кривцову он тоже относился скептически — как к его работе, так и к нему самому. Впрочем, он признавал, что мало что знал об этом человеке. Как признавал и то, что, им необходим сильный защитник в мире людей. Тот, к кому прислушаются.
К руководству института Жанна идти опасалась. Если про здешних обитателей просто забыли в суматохе, то, вспомнив, могут спохватиться и тихо привести ситуацию в соответствие с буквой закона.
Нужен был защитник вне стен института. Возможно, даже такой, кто недолюбливал бы институт и уж во всяком случае не побоялся бы выступить против него. Желательно, понимающий, о чем идет речь и лично заинтересованный в исходе.
Кривцов, известный как своими трудами, так и обидой на и новые порядки в целом, подходил идеально. И Ро, выслушав все доводы Жанны, согласился обратиться к нему за помощью.
Хуже не будет.
— Ты обговорила с ним детали? — спросил, наконец, Ро, прерывая молчание.
— Да. Утром.
— И?
— Я… не знаю, Родион. Но это ведь только один из вариантов!
Ро понял, что план Кривцова ему не понравится.
— Что случилось? — наконец потребовал он объяснений.
— Он…
Жанна глубоко вздохнула и наконец выпалила:
— Он хочет пригласить к себе… одного из вас.
— То есть… как?
— Очень просто. Я должна вытащить нейрокристалл и карту памяти из тела и принести их Кривцову. У него есть адам, такой же, как у вас. Один из вас… просто съездит в гости. Если захочет, конечно.
Ро почувствовал, словно мурашки пробежали по его телу. Чертов мозг, кожи нет, а мурашки бегают!
Вспомнился Стас.
— Зачем ему это?
— Говорит, хочет познакомиться. Говорит, что должен быть уверен, что вы, оказавшись на свободе, не потеряете смысл жизни, который сейчас — в борьбе, и не запросите эвтаназии… как те, раньше. Он боится, что это будет означать конец не только для вас, но и для всех вообще…
Ро покачал головой. Это звучало немыслимо! Умереть, чтобы снова воскреснуть, пойти на это добровольно… Не это ли они все проделывали, и не раз? Но одно дело перезагрузиться, зная, что через полчаса придешь в себя в безопасной каморке, в окружении своих, и совсем другое — отдать свою личность чужие в руки, не зная, вернешься ли. И куда вернешься.
Жанна пожала плечами:
— А что нам остается?
Жанна встала.
— Чашку оставь, — сказал Ро.
— Зачем, я помою…