Иван Михайлович поднимал бульдожьи глаза на собравшихся и подтверждал:
— Воду — нельзя!
Петр Евгеньевич принес новую редакцию прошения. Жанна внимательно изучила ее.
— Петр Евгеньевич, по-моему, она уже готова, — сказала она наконец, возвращая бумагу автору. — Вы меняете какие-то мелочи, но в целом суть ясна и излагаете вы хорошо. Не пора ли уже идти дальше?
Профессор откашлялся и засунул бумагу за пазуху.
— Вы правы, Жанночка. Я тогда пробегусь еще разок, внесу последние правки, и доверимся судьбе.
Бунтарь подошел к Жанне, вежливо склонил голову. Ро почувствовал укол ревности.
— Жанна?
— Да. Вы, наверное, тот, о ком мне Родион рассказывал?
— Наверное.
— Как вас звать?
— Здесь прижилась кличка «Бунтарь». Меня устраивает.
— Вам что-нибудь нужно, Бунтарь?
— Выбраться отсюда.
Жанна улыбнулась в ответ:
— Очень надеюсь, что скоро смогу выполнить вашу просьбу.
Ро смотрел на Бунтаря и чувствовал его решимость. Предложи ему сейчас Жанна отправиться к Кривцову — и тот собственными руками отдаст ей нейрокристалл, лишь бы проникнуть за эту проклятую решетку.
Ну уж нет. Ро ему такого удовольствия не доставит.
— Передай Кривцову, — сказал он, когда остался наедине с Жанной, — что я принимаю его приглашение.
Звонок от Емельянова разбудил Бладхаунда на следующее утро.
— Ищейка, это ты? — бодро заговорил в трубке голос эксперта. — У меня для тебя масса этой, значит. Информации. С чего начинать?
— С начала.
— Я, конечно, еще многого не сделал… Времени не особо много было. Подкинули тут срочный заказик. Но работает твой кристалльчик как миленький — все сигналы проводит, значит, томограммы дает нормальные, тест Тьюринга проходит. Выцветаем мы сильно — я думаю, ты его не узнал бы сейчас. Но снимочки по ходу делаем, так что покажу, значит, все в лучшем виде.
— Когда изготовлен?
— Да пару лет назад уже. Про прошивщика не скажу ничего пока — вот когда увидим его работу, так сказать, в чистом виде, тогда можно будет о чем-то говорить… Но ты вот про технологию спрашивал, значит, — и я, кажется, понял, как он это сделал! Ты когда ушел, я все смотрел на кристалл, смотрел, и вдруг понял — он же течет! В смысле, на его поверхности образуется, так сказать, конденсат. Я сразу соскобчик сделал, значит, и на химию, и знаешь, что оказалось? Это самый настоящий растворитель, тот самый, которым наши замечательные прошивщики замещают воду при прошивке! Я сначала подумал, что такое, неужели недопрошитый, но не, какое там! Прошит как миленький, все на месте, все законсервировано, просто кому-то пришло в голову залить в полости нанотрубок растворитель и прошить, так сказать, по-новой. Почему получился такой цвет — непонятно, но, похоже, цвет уходит вместе с растворителем…