А затем произошло непредвиденное. Этот (победитель женских сердец), почти сбрендивший при виде свалившегося откуда-то противника, не постижимым образом отскочил назад, одновременно выпуская светлые Катькины волосы, и запнувшись о бордюр, полетел спиной в траву, страшно крича и судорожно обнимая себя.
Да! Именно такими. Странными и нелепыми на мой взгляд, были его движения. Так что я не заподозрил в них никакой угрозы.
Вот поэтому не обращая больше внимания на задом отползавшего куда-то под дерево труса, я наклонившись, помог подняться почти не пострадавшей Катьке. Она успела лишь обломать ногти о толстенную кожу Лешкиной куртки, да слегка поцарапать коленку, с которой, черной в темноте струйкой стекала кровь. Катька, отшатнулась в сторону и глядела очумелыми глазами, видно еще не поняв, что все закончилось. Поэтому я, желая успокоить запаниковавшую девчонку, шагнул было к ней, но тут, со стороны деревьев, куда улетел Каналья, раздался характерный щелчок передергиваемого затвора. А в следующий миг, свихнувшийся от страха Каналья, выстрелил. Видно рассудок его действительно помутился, поскольку стрелял он не в меня, а к моему ужасу, в стоящую в метре от меня Катю. Я видел как пуля свистнув у ее лица, отсекла длинную прядь волос, которая белой ленточкой скользнула по плечу. И поняв, что следующим выстрелом он ее убьет, я прыгнул.
Шанс был. Я надеялся на вбитый в подкорку урок, обезоруживания такого вот противника, которому обучали всех с самого первого года.
Но к сожалению, при всей человеческой реакции, пистолетная пуля, все же гораздо быстрее. Увы я не успел. Меня ослепила яркая вспышка, а в грудь, выбив дыхание, ударило словно огромной кувалдой. А затем еще раз, и еще. Инерция моего броска была немаленькой, и если бы не эти выпущенные в упор несколько пуль, то я обязательно достал бы его. Но последним, третьим выстрелом, мой одноклассник и друг по детским играм, почти сбил меня с ног. Так что, я приземлился в каком-то метре от страшно ругающегося Рыжего, и не удержавшись, упал лицом вниз.
Боли я не ощущал никакой. Казалось, будто некий великан, встав двумя ногами на спину, прижал меня к земле своим чудовищным весом, не давая ни вздохнуть, ни пошевелится.
В ушах стоял бесконечно далекий, словно укрытый ватным одеялом страшный Катин крик. А затем послышался звук захлопнувшейся дверцы, и громкий визг резины, сорвавшегося с места, будто ополоумевшего Лешкиного автомобиля.
Я почувствовал как чьи-то руки, аккуратно взяв за плечи, перевернули меня на спину, а в лицо закапало чем-то горячим и соленым.