Но вот, это мое мучение закончилось. На одиннадцатый день, те же два техника в зеленых халатах, вкатили мобильную капсулу, и переложив в нее пациента, принялись колдовать над пультом.
— Как там? — не удержалась Лиза, — Все нормально?
— Нормально! Нормально! — ответил кучерявый как Пьер Ришар техник, — А как еще может быть? Вот сейчас блокировку снимем, и будет твой миленький как огурчик! — и пошло пошутил, от чего Лиза покраснела как школьница.
И действительно. Как только огоньки на пульте перестали мигать, раздался мелодичный гудок, и техники сняли с меня все датчики, я попробовав встать, едва не опрокинул каталку, так сильно подбросило меня.
— Ну! Ну! Конь ты эдакий! Всю аппаратуру нам переломаешь! — воскликнул один из них, — Ты не знал что ли? После снятия мышечного блока еще дня три как в невесомости?
— Неа! Не знал ребята! Простите! — недоумевая, что это со мной, пробормотал я смущенно.
— Ты чего первый раз в мед уровне?
— Первый! — ответил я, аккуратно перебирая руками и ногами, слезая с кибер каталки, — И надеюсь в последний! Что-то мало удовольствия валяться как тюфяк полмесяца!
— Ага! — прогундел второй техник, — На вряд ли! Тут уж как поймешь, что можно все, то крышу так и сносит! Знаешь, скольких мы уже видали таких!
— Я не такой! — ответил я, восторженно двигая руками и ногами, ощущая свое тело вновь послушным и гибким, — Я буду теперь очень не такой!
— Ну-ну! Поглядим! — качнул головой кучерявый, — Дай то дом!
Когда техники укатили свой тарантас, мы с Лизой решили отметить мое выздоровление стандартным обедом. И получив заказ, уселись наконец, за стол, как нормальные люди.
Лиза была почему-то задумчива, и ела неохотно, поэтому я спросил:
— Ты чего такая?
— Не знаю. Не могу. Трудно сказать! — медленно проговорила она, ковыряя ложкой в гарнире.
— Не понял! Что случилось? Обидел кто? — привыкший к резким переменам настроения моей Шерри спросил я осторожно.
— Нет, что ты! — подняла она на меня свои зеленые фары.
— Ну а что тогда?
— Просто…, Просто, я тебе не нужна такая! — сказала она почти шепотом.
— Какая такая? — изумился я, попав опять в какой-то сумасшедший заворот женской логики.
— Ну после того что… после того что было там… — в глазах ее заблестели слезы, и с трудом подбирая слова она продолжила: — Я ведь помню все, Ал. Они меня сильно избили! А потом… — и отвернувшись к стене, она закончила: — Тебе не нужна такая.
Сказать, что я был ошарашен, значит, ничего не сказать. Я просто онемел, и какое-то время глупо таращился на эту плачущую девушку. А когда наконец, до меня дошло, о чем речь, я тихо спросил: