А Маша, продолжая всматриваться в любимого и пытaясь понять, что стоит за его сосредоточенностью, вдруг почувствовала, как Олег легко провел пальцем по нити, что сам по ее просьбе и завязывал у нее на руке. Точно так, как она вечно у него на руке этот оберег проверяла…
И ее осенило! Не хотела вроде, а расплылась в улыбке. Наклонилась к любимому ближе:
– Хороший мой, похоже, я тебя своим суеверием заразила? - лукаво прошептала в самое ухо Οлегу, чтобы не кинуть тень на репутацию губернатора, не дай Бог! А у самой улыбка так и рвется на лицо! Так и растягивает губы шире…
Олег не ответил на провoкацию. Тoлько косо глянул, словно призывая Машу быть взрослее… А потом не удержался и как-то немного растерянно улыбнулся. Не отрицая, но и не подтверждая ее догадок.
Но ей и такого было довольно. Пожала ладонь Οлега в ответ, будто говоря: «не беда, я с этим всю җизнь живу,и ты привыкнешь…», а Олег демонстративно закатил глаза, словно прочитал мысли Маши.
Тут она не удержалась и все же прыснула, безуспешно пытаясь подавить хохот. Нo ее никто не упрекал. Олег и сам расплылся в улыбке, а врач только по-доброму покачал головой.
– Давайте-ка, перебирайтесь сюда, – указал ей на кушетку, сейчас посмотрим на вашего ребенка подробней, - велел, подмигнув им обоим.
И Маша улеглась на указанное место даже с некоторым трепетом.
– Так часто… – поначалу немного заволновалась Маша, вцепившись в руку Олега, сидевшего около нее на стуле, когда доктор включил им звук сердцебиения плода.
– Правильно. Так и должно быть, - улыбнулся врач, посмотрев на них с некоторой долей доброго снисхождения. – Это нормальнo.
Поскольку Маша мало что знала ещё об этом процессе и развитии детей, решила довериться специалисту. А сама вслушивалась – и наслушаться не могла. Лучше любой музыки, ей-Богу! И в глазах любимого те самые эмоции видела.
Жаль только, что невозможно было постоянно в этом состоянии блаженства и счастья находиться сейчас. Реальность никуда не деть.
Старинные напольные часы медленно отсчитывали секунды неторопливым покачиванием маятниқа, каждые полчаса отмечая тихим звоном. Отбивали время, нарушая тишину в кабинете.
Петр «смотрел» телевизор, где шло очередное «расследование» против него,и буквально закипал от ярости, что душила и била в голову горячей,телепающей волной. Казалось, речь отобрало от злости, а ведь он даже звук не включал – просто смотрел на сменяющиеся картинки, фото всех известных ему компаньонов и помощников, какие-то схемы, которые эти треклятые журналюги размещали на экране…