При спуске «Витязь», по вине заведующего землечерпанием в Петербургском порту, потерпел серьезную аварию. Эллинг, в котором строился «Витязь», пустовал 17 лет, и теперь перед ним из правого устья Фонтанки (нынче запруженного) нанесло мель.
Для устройства подводного спускового фундамента между дамбами сделана была перемычка, которую разобрали перед спуском, выдернув шпунтовые сваи краном, причём глину, забитую между ними, решено было убрать землечерпалкой, углубив вместе с тем и канал, составлявший продолжение канала между дамбами. Вот эта работа и была выполнена Петербургским портом недостаточно внимательно.
При спуске «Витязь» пробороздил кормой по грунту, шкалы (задержники) у руля обломились, руль положился на борт и выворотил петли, отлитые вместе с ахтерштевнем.
Предстояла тяжёлая и сложная работа по замене ахтерштевня новым, и тут-то и проявилась вся опытность и находчивость Петра Акиндиновича. Он построил деревянный кессон по кормовым обводам «Витязя», подвёл его под корму, выкачал воду и за зиму, не вводя судно в док, сменил ему ахтерштевень.
Через 20 лет подобную же работу произвели в Порт-Артуре П. Ф. Вешкурцев и Н.Н. Кутейников, исправив повреждения, причинённые взрывом мин броненосцам «Ретвизан» и «Цесаревич» и крейсеру «Паллада».
По окончании постройки «Витязя» и «Рынды» Франко-русский завод получил заказ на постройку броненосца «Император Николай I».
Здесь Пётр Акиндинович ввёл целый ряд оригинальных приёмов работы, важнейшим и самым смелым из которых была постройка корабля без рыбин. Вместо последних ему служили днищевые и палубные стрингеры. Заводу это давало несколько тысяч экономии на лесе и рабочей силе, но зато требовало от Петра Акиндиновича необыкновенной энергии и труда. Всю разбивку стрингеров и растяжку их на плазе с разметкой центров дыр он исполнял сам, своими руками, после шабаша и ночью, так как в рабочее время всецело поглощён был текущей работой. Помощников инженеров у него не было. (…)
Верность его глаза была поразительная! Назначая, к примеру, размеры отдельных частей якорного или буксирного устройства, или шлюпбалок, или подкреплений под орудия, он никогда не заглядывал ни в какие справочники, стоявшие на полке в его кабинете и, само собой, не делал, да и не умел делать никаких расчётов. Н. Е. Кутейников, бывший в то время самым образованным корабельным инженером в нашем флоте, часто пытался проверять расчётами размеры, назначенные Титовым, но вскоре убедился, что это напрасный труд — расчёт лишь подтверждал то, что Титов назначил «на глаз».