Ехать верхом можно, если не жалко глаз. Именно поэтому пришлось нам идти на ногах, а лошадей вести под уздцы. Так-то в некоторых местах не было ни кустов, ни травы, но вот лес тут отчего-то слишком уж густой, а у деревьев ветки низко.
– Всё, встаем на ночлег, – отдал узды от своей лошади Хану, а сам сел на поваленное дерево. Шли мы до самого вечера, но на башню так и не наткнулись. Старались придерживаться того же направления, в котором должна была идти дорога. Саму её видно не было совершенно, будто и не было тут никогда никакой дороги. – Завтра будем искать. Лагерь будет тут. Разобьемся на тройки и обшарим местность. Может, башня где-нибудь в стороне. Теперь так и будем, день пути, день стоянка.
Утром я настоял на том, что тоже пойду. Аболье поначалу не хотел, говоря, что мне лучше остаться в лагере, но потом сдался. В итоге я пошёл вместе с ним, Ханом и еще с одним воином, которого звали Родольф. Ему было примерно под сорок. Хмурый, мощный, руки кувалды. Казалось, очередной неповоротливый громила, но Родольф на удивление был проворным и ловким. Разговаривать он не любил, но пока шли, я выяснил, что у него в деревне, из которой он родом, осталась матушка. Он, когда были в столице, встретил знакомого из той деревни и передал для неё денег. Благодаря ему я только сейчас понял кое-что, о чём раньше совершенно не задумывался. А ведь и правда, у всех моих людей есть близкие. И я уверен, каждый из них хотел бы увидеться, побыть немного с ними, а то и вовсе перетянуть свою семью ко мне в графство.
– Скажи, а если бы можно было, свою матушку ко мне в деревню привёз? – спросил я, всматриваясь в лес. Стоило мне спросить это, как и Хан и Аболье тут же навострили уши и начали поглядывать заинтересованно.
– Отчего бы не привёз, милорд? Коли бы ей место нашлось, да я бы и с радостью.
– А почему не везешь?
– А кто ж меня отпустит? Мне службу служить вам надобно.
– У меня бы спросил, я бы и разрешил. И дом бы нашли. Сам видел, деревня полупустая. Да и в городе домов полно пустых, можно было бы и туда.
– Да зачем ей тот город? Она ж землю любит, возиться в ней очень охоча.
– Вот и я о том же. Так что давай ты весной мне скажи, да поезжай за матерью своей. Привезешь, дом вам дадим, надел какой-никакой, земли у меня много. Может, и женишься, детей заведешь. Это ведь не будет мешать тебе служить мне по-прежнему. Ну как тебе идея?
– Спасибо, милорд, век не забуду. Служить буду верно, и вам, и детям вашим. И детям своим то наставлять буду.
– Милорд, у меня тоже родичи с седыми головами. Отец у меня сапоги умеет справлять, а матушка знатные платки вязать может. Наш кусок земли им уже тяжело пахать, вот мне хотели передать, чтобы я её обрабатывал, а я мир поглядеть желал, людей увидеть, места другие. Сбежал из дому. А ведь, окромя меня, нет больше сыновей у них. Так, коли Родольфу можно…