Кровать была заправлена, но я всю её переворошил. Я помнил, что многие любят делать в них тайники. Таковые нашлись, только были полностью пустыми. Хм, кто постарался? В мыслях управляющего я об этом ничего не видел. Кухарка? Если бы это была она, то на её месте я бы был сейчас уже совсем в другой стране. Нет, тут кто-то другой постарался. А может, Райнер? Хм, не думаю, что он стал бы ковыряться в чужих кроватях. Тогда его люди? Вот они бы точно всё тут переворошили. Удивлён, что мебель вообще целая. Ладно, жаль, но ничего не поделаешь, а ведь, как сказал Лоренс, у виконтессы была целая куча украшений.
Встав, походил туда-сюда, а потом решил, что пора бы мне уже и подкрепиться. Вот только стряпню местной кухарки мне что-то совершенно не хочется пробовать, как бы не отравила.
К вечеру оказалось, что кухарка куда-то пропала.
– Найти? – Аболье глянул выжидающе. – Не должна далеко уйти, говорят, на телеге уехала, мол, в город.
– Да, – кивнул, понюхав суп. – Это Жанжак готовил?
– Да, милорд.
– Найдите, если при себе ничего нет, то можете отпустить. Если будет что-то, то приведите ко мне, я сам решу, что с ней делать. Иди.
Бефур склонил голову и быстро вышел. Стоило двери закрыться, как послышался его громкий голос, отдающий указания.
Наутро кухарку привели обратно в замок. Женщина обливалась слезами, стыдила непонятно кого, пыталась вызвать у людей, видевших это, жалость. Вот только ни у меня, ни у моих людей, она никакой жалости не вызывала. Про слуг, от которых я улавливал нотки удовлетворения, и говорить не стоит.
Я тщательно её проверил, но, как оказалось, про тайники она знала, но ничего оттуда не брала. Свою бывшую хозяйку любила, именно поэтому ей было сложно покинуть место, в котором они с ней так долго прожили вместе, но взгляд нового молодого графа утром её напугал, именно поэтому она решила уехать от греха подальше. Держать её я не стал. Отпустил, хотя и предупредил, чтобы держалась подальше от замка – уж больно люди её не любили. И немудрено, в то время как она и виконтесса ни в чём себе не отказывали, остальные жили практически впроголодь. Отсюда и ненависть. А еще бывшая кухарка любила охаживать всех без разбору мокрым полотенцем. Это только на первый взгляд такое кажется безобидным, но если удачно попасть, то весьма больно, не говоря уже, если шлёпнуть по глазу. И криклива была, груба. В общем, любить её многим было попросту не за что.
С утра вызвал управляющего, узнал, сколько всего должны были слугам прежние хозяева. Конечно, я мог бы им и не платить, но мне нужно, чтобы люди работали хорошо, а голодный работник – плохой работник.