— Олив был странным для высшего общества. Он сын покойного генерала, человека, которого связывали узы дружбы с королем. И он — единственный наследник своей семьи!
Осознание того, что и последний пронеслось в голове яркой вспышкой.
— Мы все считали его чудаком. Иногда, он говорил такие вещи, что в них с трудом верилось. Вообще не верилось. Он знал, что Арсея проиграет, знал, что на него должен пасть жребий и в первый отбор уже был собран до самой жеребьевки.
— Его номер, — хрипло спросил Владыка, прерывая мою речь, — какой номер был у него на первой жеребьевке.
— Девятка.
— А прибыла шестерка.
— Олив устроил скандал, заявив, что жребий подтасовали и выпала девять, а не шесть. Но…
— Он единственный наследник, а также сын друга короля. — Лорд Дэймон усмехнулся, а у меня нестерпимо зачесались ладони.
Впервые мне так сильно хотелось отвесить пощечину.
— Речь не об этом. Олив был прав, и когда прошла вторая жеребьевка, он опять выбрал девятку и в итоге, стал даром. Мне неизвестно…
— А вы, — перебил меня лорд Дэймон.
— Что я?
— Понимаете, почему оказались здесь?
— Потому что выпало число, которое я выбрала: девяносто девять.
— Судя по тому, что я сейчас услышал, я делаю вывод, что выпала иная цифра, напомните, у кого был номер шестьдесят шесть?
— У ее высочества, — моментально ответила я.
— И вы все еще вините меня?
— Даже если жеребьевка подтасована, это не отменяет того, как вы обращались с прибывшими к вам юношам и девушкам! Разве Арсея заставляла вас, и ваших лордов издеваться над Мари и Маниром? А может, это не ваша магия убила мою подругу, а ваш лорд? — я несла откровенную чушь, опоздало поняв, что у меня банальная истерика, но взять себя в руки так и не получилось.
— Она сама покончила с собой.
— Что?! Не верю! Она ни за что…
— Тот, кто спровоцировал ее на подобный поступок — наказан.
— Лишен жизни? — я смотрела прямо на мужчину и не желала уступать ему ни в чем. — Его вы казнили?
Красноречивое молчание стало мне ответом.
— Нет? Тогда о каком наказании идет речь?! Или жизнь простой девушки, отличается от жизни ваших детей?!
Владыка молчал и разглядывал меня. Вот он устало потер виски, а затем вкрадчиво изрек:
— Анита, вы не в себе, вам стоит отдохнуть, а после…
— Не будет ничего, — закончила за него. — Что сделал вам Олив? Почему он постарел всего за три месяца?!
— Я не принуждал его ни к чему, — вспыхнул лорд Дэймон. — Я не знал, что такое возможно, но он смог продлить жизнь наших детей на целый год.
— Отдав взамен всю свою жизнь, — по моим щекам покатились слезы. — И это по-вашему, равноценный обмен?