Я боролся со своим гневом, понимая, что самое страшное заключается в том, что мне важно, чтобы Анита не сломалась и не утратила веру в людей.
«Богиня, почему же мне так жгуче стыдно именно перед ней?» — эта мысль постоянно крутилась у меня в голове, когда я смотрел на девушку.
Что же в ней такого особенного?
— Молчите? — выдохнула она. — Нечего сказать?
«Есть, только это ничего не изменит»
Я прекрасно сознавал, что даже мое признание не заставит успокоиться леди Аниту. Когда я увидел, что происходит с Оливом, прервал его страшное превращение. Я не дал ему умереть, хотя понимал, что именно смерть дала бы нашим детям намного больше года. Все ночи, которые он провел в бреду с ним был я. Меня бы и воля Богини не сумела выгнать от этого мага, не то что Совет. Я чувствовал, что в долгу перед ним. Всего за день до приезда Аниты, Олив наконец пришел в себя. Сегодня был первый день, когда он покинул свои покои и вышел на улицу.
— Я запретил Оливу использовать магию на детях или хоть как-то влиять на них. Сейчас наши маги ищут способ вернуть утраченную им молодость.
— Речь только о магии? А находиться рядом с детьми, Оливу не опасно?
— Если Олив захочет их проведать, препятствовать не стану.
— Почему?
— Он привязался к ним. Вы не ошиблись, говоря, что попасть к нам было его желание. И я уверен, что он обладает редким видом магии. Олив провидец. С первых же минут во дворце он нашел наших детей. Мне не пришлось ему ничего объяснять, он и так все знал.
— Провидец?
— Да. Только его предсказания имеют хаотичный характер. Он не может предсказывать по своему желанию, его «озаряет» внезапно.
— Даже если и так, помогать вам — это его личный выбор.
— Что именно вы хотите сказать?
— Я не стану вам помогать.
На миг я ослеп, оглох и утратил дар речи. Туманы разбушевались во мне, выражая протест. Магия устремилась к девчонке, желая то ли придушить ее, то ли спеленать и потрясти как следует.
— Вы можете меня убить, — спокойно отреагировала она на разбушевавшуюся силу, — но я и пальцем не пошевелю, чтобы помочь убийцам Мари.
* * *
Глаза мужчины наливались красным, и я бы возможно испугалась, вот только страха не было ни к его магии, ни к грозному виду. Вернуть к жизни Мари он не сможет, точно так же, как и вернуть молодость Оливу. Моя интуиция подсказывала, что юноше осталось прожить совсем недолго. Отчасти поэтому я не хотела отходить от него. Хотела убедиться, что это его добровольный выбор. Понять, наконец, стоило ли так рваться к темным, чтобы так бесславно исчезнуть? Стоило оставлять свой род без продолжения? Что они дали ему в ответ на его доброту?