Вороватым движением утер слезы и взял в руки остальные письма. Они хранили намного больше листков и были не в пример тяжелее короткого послания о любви матери к своему сыну. Меня это огорчило. Но…
Именно первые письма кричат о том, что мать любила меня. Она думала о моем будущем, она желала мне счастья и сделала все, что могла в тот момент, когда решалась ее судьба.
— Первые шесть дней она писала исступленно, спала по три часа и вновь возвращалась к письму. А седьмого, утром приступила к этому, я едва успел его спрятать, когда за леди пришли.
Я поднял голову, едва различая темного за пеленой слез. Меня хватило лишь на кивок, что-либо говорить было бессмысленно, да и не нужно.
Я углубился в чтение первого письма. Я перечитывал строчки снова и снова, пока смысл написанного не отложился в моем сознании.
Я не заметил, как прочел все письма, и что моя сила, вышла из-под контроля. Неудивительно, ведь внутренне, я желал смерти, мучительной, долгой, для каждого советника!
Мои познания о собственной магии и могуществе были всего лишь крохами в том океане, в который окунула меня мама. И теперь я отчетливо понимал, что не стану искать артефакт. Как и понял, почему моя мать не боролась за свою жизнь и не пыталась избежать казни. Да, она верила, что отец встанет на ее сторону, что сердце подскажет ему правильный путь, но в тоже время, она знала, что обречена.
Артефакт исчез…исчез в поисках новой рисующей ночь! И я точно знал, в чьих руках он появится.
— Пойдем, ты не останешься здесь, Талан Айллор.
— Вы вспомнили! — лицо старика засветилось радостью.
Я не мог не улыбнуться в ответ. Но его имя само прыгнуло на язык.
— Я накажу всех, кто пытается уничтожить темных, Талан, но сначала, отдам свои долги.
Я бежала по дворцовым коридорам и даже не думала о том, как выгляжу. Сработал телепорт. Я-то не видела, услышала, как перешептывались слуги. Мама и лорд Регус прибыли, а Владыки не было. И я очень боялась, что маме могут навредить советники.
Мне повезло. Возле мамы и лорда Регуса стояли моя названная матушка и лорд Вейн. Весь их вид говорил о том, что они никому не позволят обидеть мою маму. И у меня отлегло от сердца.
— Мама! — я не выдержала, кинулась в ее объятья.
Мне было больно смотреть на нее: она стала не просто бледной тенью леди Альмиры, я бы ее от серой стены не отличила! И только глаза, заблестевшие при виде меня, выдавали в ней несломленный дух.
— Девочка моя, Анита, — мама жадно обнимала меня, словно проверяла, не иллюзия ли.
— Простите, что прерываю вас, — лорд Вейн будто невзначай закрыл нас собой от любопытных глаз, — но я получил разрешение от Владыки на ваше посещение моего дома. Мы с мамой здесь, чтобы сопроводить вас.