Я поджала губы, не желая спорить с ним. Если им так нравится веселиться и находиться в одном месте с предводителем зомбей, то вперед и с песней. Такова вся суть мира. Сильные мира ведут негласную войну, но при этом могут пить и веселиться друг с другом в одной комнате. Другой правитель может убивать слабых, которые всего лишь пешки в их игре. В их обоюдной, насколько я поняла. Освальд и Мортела. Какова их роль в этом мире? Она выставила свои фигуры в лесу, когда появилась я. Они появились и во второй раз, когда мы возвращались с королем в его замок. Два раза победа была за людьми и вот она появляется в третий раз, разносит площадь во время праздника и говорит лишь одни слова:
«Жатва за жатву»
— Что такое жатва? — спросила тихо советника, все еще находясь в плену его рук.
— Обмен духами. Король забрал часть ее силы, она забрала часть его силы.
— Но это неправильно, она же напала первая!
— А ты не думала о том, что это были ее территории?
— В смысле? — вообще порой не понимаю, что он говорит. — Зомби напали и точка, при чем тут территории. Они всегда идут вперед и плевать они хотели на территории.
— У нас есть свои территории, у диких свои. Тогда мы их пересекли. Король сам пошел на этот шаг.
— Это дико! — взвизгнула я.
— Это устрой этого мира. Не пора ли уже признать это? — выжидательно посмотрел на меня. — Здесь нет черного и белого, все неоднозначно. Все что происходит, не просто так. Ты стала частью этого мира, когда попала сюда.
Мне нечего было сказать. Он прав, но я не часть их мира, его мира… У меня есть свой. И я землю грызть буду, но домой вернусь. Надо и его покусаю, если придется.
— Пойдем, — Винсент ухватил меня покрепче за руку и потащил в противоположную от бального зала сторону.
Мы молча шли по темным коридорам. Изредка, поднимаясь по лестницам. Он меня на крышу ведет? Везде было так темно, хоть глаз выколи. Будто они электричество экономят и включили его только на первых этажах. Когда я в очередной раз споткнулась и въехала носом в спину советника, он додумался зажечь огонь на своей руке. Вот витиеватая лестница со скрипящими ступеньками закончилась и мы вышли на крышу. Точнее на площадку. Я поежилась, почувствовав, как мурашки побежали по коже.
— Я так и заболеть могу.
Он ничего не ответил, лишь обнял меня со спины. В его объятьях тепло и уютно. Мы мелкими шажками приблизились к стене, которая доходила мне до груди, а впереди виднелся город. Он мерцал в праздничных огнях, как будто вчера ничего не произошло. Низкие и высокие домики ярко освещались искусственными светильниками, укутывая заревом город в оранжевое зарево. С высоты четко выделяется голая площадь центра города, на которой находились люди. Они продолжают жить? Пить? Веселиться?