безопасное место, поскольку у меня было плохое предчувствие, будто девушка может
причинить себе боль.
– Может, тебе что-нибудь нужно? – я шагнул к ней и, клянусь, ее тело подалось
мне навстречу, как если бы мои слова были именно тем, что ей требовалось.
– Мне нужно выйти наружу, – ее слова прозвучали тихо, будто она задерживала
дыхание. – Думаю, у меня паническая атака.
– Это не атака, – глядя на нее, я сопротивлялся желанию оттянуть назад ее волосы
и впиться в розовые, чуть раскрытые губы. Дерьмо, я никогда не испытывал подобного
прежде – мгновенное влечение и абсолютная необходимость защитить стоящую передо
мной девушку.
– Разве? – насупившись, спросила она. – Ну, я и правда сейчас напряжена.
Может, она сейчас буквально разваливалась на части, но испытывала вовсе не
тревогу, и я пытался ей это объяснить.
– Тебя не трясет, никакой гипервентиляции или психоза, – однако говоря все это, я
задавался вопросом, как, черт возьми, думал рассказать ей о том, что она чувствует.
20
Девушка удрученно фыркнула.
– На самом деле, я напугана.
Я посмотрел на полоску света, мелькающую в дверях лифта. Мы быстро
спускались, минуя шестидесятые этажи, а потом и сороковые.
Мне пришлось сдерживать улыбку. Когда расстраивалась Джина, она становилась
силой, с которой приходилось считаться. Могло случиться что угодно – от разбитых окон
до брошенных слов, жалящих сильнее удара.
С этой же катастрофой, по моему опыту, справиться было гораздо проще.
– Я бы не назвал это панической атакой или же приступом гнева.
– О, да? – спросила она. – А как бы ты это назвал?
Двадцатый этаж.
– Ты в разладе с самой собой, – произнес я. – Может, у тебя был дерьмовый день
или же это экзистенциальный кризис1, но паника? Я бы так не сказал.
Она потерла глаза, сморгнув с них слезы, и посмотрела на меня более внимательно.
– Ты что, психотерапевт?
Я прикусил губу. Дерьмо, я вовсе не был психиатром. Мне пришлось выучить весь
этот бред в тюрьме, когда меня заставили брать уроки по управлению гневом в рамках
«реабилитации» или чего-то в этом роде.
Кто я такой, чтобы говорить хоть что-то этой девушке?
Но я бы поклялся, что она хочет именно этого. Чтобы я рассказал ей, что будет
дальше. Девушка сглотнула, все еще смотря на меня замутненным взглядом, словно
умоляя вытащить ее из этого тоскливого дня.
Ох, черт, я достал бы этой девушке и солнце, если бы она захотела.
Лифт остановился.
Мы спустились в вестибюль. Двери открылись, и мы вышли, пройдя между