соски своим ртом. Однако сперва я должен был получить чертов воздух.
– Девочка, твоя вагина действительно прекрасна. Я хочу погружать в тебя пальцы,
пока ты не намочишь эти простыни.
– Нет, я имела в виду не слово «прекрасна», а другое – на букву «в».
– Тебе не нравится слово «вагина»? – спросил я, улыбаясь поверх ее тела и
наблюдая за тем, как щеки Эви краснели, пока она кусала нижнюю губу.
– Не знаю, но я никогда не слышала, чтобы парни когда-либо говорили его.
– Как ты хочешь, чтобы я называл твою киску? – спросил я, приподняв брови, как
только оседлал Эви, а мои руки двинулись к ее грудям. Они были такими дерзкими и
округлыми, будто умоляли взять их в рот. Я склонился над одной из них и стал вертеть
твердый сосок между губами, а Эванжелина завертелась подо мной от удовольствия.
– Называй мою киску, как хочешь, Кэш. Мне нравится все, что вытворяет твой рот.
– Тебе нравятся грязные штучки? – спросил я. – Потому что я не уверен,
справишься ли ты с тем, насколько грязными будут наши действия, – я дразняще
улыбнулся ей.
– Я могу посмотреть на твой член? – спросила Эви.
Я прижал рот к ее губам. Может, из-за того, как Эванжелина удивила меня шотами
текилы или подействовало то, что с ее полуприкрытых губ со столь сладкой
припухлостью сорвалось слово «член», но мне нужно было поцеловать ее прямо сейчас.
45
Вероятно, я мог кончить еще до того, как вытащу член из штанов, но мне
действительно было необходимо поцеловать ее. Снова. И еще. Сейчас, и всегда. Я хотел
эту девушку. Нуждался в ней.
Я отстранился и вернулся к ее киске, чтобы убедиться, что Эви готова принять
меня. Я не хотел причинять ей боль.
Я раздвинул ее половые губы, ее складки были невероятно мягкими и влажными.
Ох, Эви была чертовски мокрой. Я прижал палец к ее входу и услышал, как она едва не
задохнулась от моего прикосновения.
Дерьмо, девушка была узкой. Очень.
Даже слишком.
Я отстранился, откинув назад голову, и пристально посмотрел на Эви.
– Что случилось? – спросила она.
– Ты ведь девственница, Эванжелина?
Она сглотнула, и ее затуманенные глаза расширились.
– Да. Да, я девственница.
Не тратя впустую ни секунды, я тут же задал еще один очень важный вопрос.
– Сколько тебе лет?
– Двадцать один.
Меня накрыло волной облегчения, но я знал, что мои неприятности только
начинались.
– И ты хочешь, чтобы я – мужчина, которого ты только что встретила – лишил тебя
невинности?
Эви приподнялась на локтях.
– Я не хочу, чтобы ты лишал меня чего-либо.
Моя челюсть напряглась. Значит, все это было ради того, чтобы раздразнить мой