провел год в тюрьме. Рос на улицах, состоял в банде, первый его привод в полицию
случился, когда ему исполнилось четырнадцать.
– Тем не менее, ты подписал с ним контракт.
– Я сделал это, поскольку Кэш – идеальный образец для продажи. Ничего больше.
Только деньги. Кэш Флоу – денежная воронка.
73
– Ты не думаешь, что он представляет собой нечто большее?
Отец усмехнулся.
– Именно поэтому я не позволил тебе работать в «КМГ». Ты думаешь, что
сможешь стать стажером, совершенно не зная, как устроен этот мир? Эванжелина, тут все
сводится к одному.
Я отступила на шаг, желая защитить Кассиаса, даже если это было заведомо
проигрышное дело. Мой отец уже выиграл этот раунд.
– Ты позволил Джеку Харрису выступать с собственными песнями, – произнесла я.
– У Джека Харриса отличный от Кэша имидж, особенно сейчас, после всего того
дерьма, произошедшего в СМИ. Теперь Джек – автор песен, серьезный музыкант.
– Так все дело в имидже?
– Именно. Я – неуступчивый переговорщик. Ты – невинная пианистка, как и хотела
твоя мать. У каждого из нас свои роли.
– Это ты всегда подталкивал меня играть, – сказала я, наблюдая, как солнце
садится позади отца. Насыщенные розовые и пурпурные краски окрасили небо, и мне
захотелось толстыми и размашистыми мазками кисти окрасить его в цвет ночи. Синий и
черный. Я не хотела видеть нечто столь яркое, когда полотно, которое отец изобразил
передо мной, было столь мрачным.
– Эванжелина, это твоя мать мечтала вырастить из тебя классического музыканта.
Я лишь потакал ей. Если тебе это не нравится, бросай. Сходи куда-нибудь с тем, как его
там зовут. И закроем тему.
– Сходить куда-то с Кэшем?
Отец рассмеялся.
– С Кэшем? Нет, никогда. Я имел в виду встречу с Томасом Бракеном завтра
вечером, как мы и планировали. Скажи ему, что хочешь кольцо с бриллиантом, и за это я
подарю тебе дом, где сама захочешь.
– Это так странно.
– Я хочу, чтобы у тебя был кто-то, кто совершенно точно о тебе позаботится.
– Больше не желаешь нести за меня ответственность?
Папа вздохнул.
– Я хочу, чтобы ты была счастлива и не закончила, как твоя мать.
– Папа, не надо, – я покачала головой, не желая больше ничего слушать. Я
прекрасно знала, как умерла моя мать, но не хотела, чтобы отец напоминал об этом прямо
74
сейчас, прямо здесь. Не так. День и так был слишком объемным, слишком длинным,
слишком эмоциональным и тяжелым. – Я хочу побыть одна.
– Чтобы я больше не видел этого Кэша, – произнес отец мне в спину, – иначе