Но я не стану никого избивать. Не сегодня.
Вместо этого я вез Эванжелину в свой гостиничный номер. Я должен был показать
ей, почему она никогда не должна смотреть на кого-либо, как на мужчину. Кроме меня.
Клянусь, если бы Эви захотела, я мог бы показать ей мою чертову душу. Я готов
был на все ради нее.
Мы сели в лимузин. Я не стал останавливаться, чтобы спросить, чего она хотела.
Единственный, кто должен был сейчас говорить – это я. Мне следовало извиниться.
Спешка, с которой мы покидали клуб и запрыгивали в машину, заставила нас
задержать дыхание. Теперь же машина ехала вперед, но салон лимузина все еще был
погружен в тишину. Здесь были только Эванжелина и я, мы смотрели друг на друга, сидя
на креслах. Между нами было слишком много молчания. И слишком о многом нам
следовало поговорить.
Мы должны были поговорить.
Эванжелина надела светло-голубые джинсы и простую белую майку, ее волосы
были собраны в пучок. Она казалась совершенно неуместной в том элитном ночном
клубе.
Так или иначе, Эви казалась воздушной. И такой же прекрасной, как в тот вечер,
когда я оставил ее. Точнее, она меня бросила.
Что случилось по возвращению в дом ее отца, когда я понял, что у нас все
произошло по-настоящему, а Эви отправила меня подальше?
На этот раз я не отпущу ее.
– Это может подождать? – мягко спросила она. – Объяснения. Слова, которые мы
должны сказать?
– Я не могу держать свои руки подальше от тебя, если ты хотела спросить об этом.
– Я не хочу этого.
– Чего же ты хочешь? – спросил я, совсем не понимая этого нежного ангела.
– Я хочу заняться с тобой любовью.
Я прикрыл глаза и запрокинул голову.
104
– Девочка, ты просто агрессивна, когда дело доходит до секса. Помнишь прошлый
раз?
– Помню, что попросила заняться со мной сексом через час после нашего
знакомства, – с ее губ сорвался тихий смешок. – Я никогда не была так агрессивна ни с
кем другим. Клянусь.
– Я верю тебе.
И это было правдой. Я перетащил ее к себе на колени. Она так хорошо мне
подходила.
– Позже, – произнесла Эви. – Мы поговорим. Но сейчас... давай просто будем
Кассиасом и Эванжелиной. Будем верить.
– Во что мы должны верить, детка? – спросил я, пробежав рукой по ее волосам, а
потом обхватил пальцами основание шеи, когда Эви склонила голову, а ее губы оказались
так близко к моим, что окутали меня дыханием.
– В нас, – произнесла она не громче шепота. Слова где-то потерялись, поскольку
мы словно растворились друг в друге.
Ее язык прижался к моему, когда мы оба решили взять то, чего так желали. Эви