рад этому.
Я не чувствовал в себе сил звонить ее чертову отцу и говорить, что его маленькая
девочка, возможно, только что умерла под моим присмотром.
121
Нет, это не могло быть правдой.
Эви выживет.
Она должна.
Однако ей к тому же нужен был мужчина лучше меня.
Мужчина, чья история не заканчивалась кровью на полу, разбитым сердцем и
разрушенными мечтами.
Эви заслуживала мужчину, который мог дать ей нечто большее. Безопасное и
цельное.
*****
Выйдя из больницы, я набрал один номер. Я не мог смотреть в лицо отца
Эванжелины и знал, что он приедет с минуты на минуту. Я хотел услышать какие-нибудь
мудрые слова, черт возьми, прежде чем подниму глаза на Кендрика.
Может, было безумием надеяться получить их от матери, но я находился в
отчаянии. Чертовски сильном отчаянии.
– Она может сейчас говорить? – спросил я медсестру, дозвонившись до центра.
– О, Кассиас, мне жаль. Я говорила с вашим братом. Мы думали, что вас все еще
нет в городе, – объяснила медсестра.
– Я только вчера приехал.
– И Чад не рассказал вам? Сожалею, но ее перевезли в «Лос-Анджелес Дженерал»
два дня назад. Я думала, вы знаете. Мы оставляли сообщение на домашний номер у вас на
работе, и Чад указан в контактах на случай экстренных ситуаций, пока вы не вернетесь
домой.
Я прописал тогда Чада в контактах, поскольку, да, он мог быть чертовым
засранцем во всем, но я верил, что брат может сдержать свое дерьмо, когда речь идет о
нашей матери.
– Почему ее перевезли в «Лос-Анджелес Дженерал»? – спросил я, подняв взгляд на
вывеску больницы, куда доставили Эванжелину: «Лос-Анджелес Дженерал».
– Ваша мать заплатила уборщику за выпивку, напилась и неудачно упала, сломав
бедро. У нее была операция вчера, сейчас она идет на поправку.
– Черт возьми.
122
– Сожалею, но если вы поедете в больницу, доктор сможет дать вам больше
информации о ее выздоровлении. К сожалению, ваша мать не сможет к нам вернуться. У
нас довольно строгие правила. На данном этапе ей больше подойдет реабилитационный
центр, который сможет избавить ее от зависимости.
Я вздохнул. Этот день просто решил взорвать бомбу перед моим лицом.
Прошлой ночью я был словно в коконе, маленьком мирке, с Эванжелиной под
колпаком.
Теперь же Эви истекала кровью, моя мать сломала бедро, и я знал, что это Чад
подговорил Трея напасть на нас.
– После аварии судья приговорил ее к тридцатидневной программе реабилитации,
– сказал я медсестре. – Хотя могло быть и хуже. Но тогда у меня не было денег, а когда