Тьма внутри зашипела. Я согласна с тобой, моя хорошая. Фиг им! А не убьем. Я даже не воспринимала их, как серьезную угрозу.
— А ну стоять! — заорала я, и что удивительно толпа действительно замерла.
Какой-то мужик, шедший в первом ряду, крикнул:
— Кто ты?
— Я ваша императрица! — пафосно заявила я. — И кого вы там с-с-собралис-с-сь убивать?
Тьма все-таки показала мое истинное лицо. Толпа замолкла. Так-то! Бойтесь меня, если осмелетесь. Только чего это они мне за спину смотрят?! Обернулась. За моей спиной стоял Рэн и улыбаясь смотрел на меня, затем он встал рядом и прошептал:
— Маленькая, мне безумно нравится, что ты меня защищаешь, но позволь мне разобраться.
Я улыбнулась и кивнула.
А Рэн снова выставил вперед руки и снова из них полилась энергия. Люди закричали и стали убегать, но не успели. Энергия подхватила их и понесла кого куда. Рэн опустил руки.
— Рэ-э-н?
— Что? — он посомтрел на меня и, обняв за плечи, приятнул к себе и поцеловал в макушку.
— А это вот сейчас что-то было? — подозрительно спросила я.
— Массовое стирание памяти и возвращение каждого на свое место.
— Ага, — только и смогла сказть я, офигевая от его силы. — Рэн?
— Да, маленькая?
— А ты получается забрал всю энергию, что была у Алеисандро и стал самым могущетсвенным в этом мире?
— Да, — подтвердил он.
— А светлый?
— А нет больше светлого, но есть я.
Понятно. Я обняла Рэна и вздохнула.
— Я люблю тебя, — прошептала и в ответ получила умопомрочительный поцелуй, который говорит намного больше слов.
— Мама, мама, ну мама, — кричали мне прямо в ухо, при этом тормоша за плечи.
— Папа, па-а-апа! — слышалось с другой стороны.
Надо дать Рэну поспать, он вчера очень устал, поэтому я кое-как открываю глаза и смотрю на этих маленьких чудовищ, которые у нас с Рэном получились. Хватаю их за руки и перемещаюсь в детскую.
— Итак? — строго спросла я, глядя на две уменьшенные копии мужа, правда одну женскую, а другую мужскую.
— Миарэн, почему ты приставала к папе, ты же знаешь папа вчера устал, и папу будить нельзя!
— Ну, мама! — возмутлась четырехлетняя малышка. — Тимиар говорит, что Грис его! А он не его, он мой!
— Не правда! — возмутился в ответ сын.
Краем глаза заметила Грисика, совершающего тактическое отступление с опасной территории. Я вздохнула, присела и обняла этих маленьких непосед.
— Сколько раз вам объяснять, мои хорошие? — я поцеловала каждого в лобик. — Грисик — не вещь, а живое существо, более того, друг семьи, поэтому он не принадлежит никому.
Дети надулись.
— Давайте мы с папой подарим вам на День Рождение по крилату?