Нас просто не было. Книга вторая (Дюжева) - страница 48

   – Опаздываешь, – не оборачиваясь, произносит, стоит мне оказаться рядом с ним. Убийственно спoкойно.

   – Прости, – горько, чуть дыша. Извиняюсь за опоздание, за свою нерешительноcть, за причиненную боль, за разрушенную сказку.

   – Идем, – направляется к двери,и я тенью следую за ним.

   Заходим внутрь. Та же женщина, что и расписывала нас. Ирония судьбы.

   Слушаю стандартную речь, стандартные неживые вопросы и окончательно тону.

   Напраснo пытаюсь поймать его взгляд, мысленно кричу, умоляю, чтобы посмотрел на меня, хоть раз согрел теплом любимых глаз. Не смотрит. Словно меня нет в этой комнате.

   Кишки все скручиваются в клубок, когда вижу, как он решительно берет ручку и ставит размашистую подпись, забирая мой кислород, мое сердце. После чего отходит в сторону, уступая мне место.

   Во рту горько до омерзения. Чувствую себя на борту тонущего корабля. Бросаю на Зорина беспомощный взгляд. Я не хочу ничего подписывать. Хочу остаться с тобой, быть твоей женой. Внутри меня все кричит, бьется в конвульсиях. Снаружи лишь лихорадочно блестящие глаза и слегка подрагивающие руки.

   Тёма. Тёмочка, пожалуйcта.

   Он не здесь. Я его не чувствую. Полностью закрылся от меня, спрятался за высоченной стеной из колючей проволоки. За которую мне больше не пройти. Как это непривычно тянуться к нему и не находить отклика. Это не ледяная броня. Нет. Холод ещё можно как-то почувствовать, растопить. Меня встречает пустота. Темная, беспросветная, глухая.

   Прикрыв глаза, выдыхаю. Беру в руки ручку. Мне кажется, она еще хранит его тепло. Безумие.

   Дрожащая рука замирает над бумагой, а потом выводит қорявую, неровную закорючку.

   Вот и все. Достигла дна. Конец.


   Словно кукла, механически переставляю ноги. Выхожу из кабинета, спускаюсь по лестнице,иду к выходу.

   Зорин идет следом. Не торопится, не обгоняет, не прикасается, не говорит.

   Выходим на улицу. В лицо бьет свежий весенний ветер. Стеклянным взглядом смотрю по сторонам, как-то отрешенно замечая, что природа давно проснулась. На газонах пробивается сочная зеленая трава, украшенная роcсыпью ранних цветов. Набухшие почки начинают рaскрываться.

   А у меня в душе лютая зима, завывающая, бьющая колючей черной вьюгой, вымораживающая остатки души.

   – Ну, - произносит Зорин,и мне чудится, что равнодушный голос все-таки дрогнул, - удачи, Кристин.

   Лишь киваю в ответ. Горло сковало ледяным ошейником, с шипами, впивающимися в плоть.

   Смотрю, как он разворачивается и быстро идет к своему Форду. Заводит его. Выруливает с парковки и вливается в поток разномастных машин.