Вот так. Трент устроил здесь засаду, чтобы отлавливать всех, кто покидает Ксанф, и добывать у них последние сведения о местоположении Щитового камня. Только эти данные и нужны злому волшебнику, чтобы начать вторжение. А Бинк случайно оказался первым изгнанником, угодившим в ловушку.
— Я ничего тебе не скажу. Я не стану участвовать в свержении законной власти Ксанфа.
— Законность, как правило, определяется задним числом, — заметил Трент. — Если бы двадцать лет назад я одержал победу, то был бы сейчас законным королем, а нынешний монарх — презренным изгнанником, повинным в массовом утоплении людей. Полагаю, у вас по-прежнему правит король Шторм?
— Да, — лаконично ответил Бинк. Как бы ни пытался злой волшебник убедить его, что все сводится к дворцовым интригам, Бинк знал, что дело обстоит не так.
— Я готов проявить щедрость, Бинк. Практически все, что ты пожелаешь. Богатство, власть, женщины…
Тут-то Трент и дал промашку. Бинк отвернулся. На таких условиях ему и Сабрина не нужна, к тому же он уже отверг сходное предложение со стороны чародейки Ирис.
Трент сложил пальцы домиком. Даже в этом незначительном жесте сквозила сила, расчетливая и не ведающая жалости. Слишком тщательно продуманы были планы злого волшебника, чтобы им воспрепятствовал какой-то своенравный изгнанник.
— Может, тебе интересно будет узнать, почему, прожив два десятка лет в Обыкновении и добившись здесь заметных успехов, я пожелал возвратиться в Ксанф. Я и сам над этим нередко задумывался.
— Нет, — сказал Бинк. — Мне неинтересно.
Но его собеседник только улыбнулся, не поддаваясь попыткам вывести его из равновесия. И вновь у Бинка возникло неприятное чувство, что им ловко манипулируют и, как бы ни сопротивлялся, он так или иначе сыграет на руку волшебнику.
— А следовало бы поинтересоваться, а то так и сохранишь узкий, провинциальный взгляд на жизнь. Впрочем, я и сам был такой, когда покинул Ксанф. Каждому молодому человеку следует на год-два съездить в Обыкновению, только тогда из него получится хороший гражданин Ксанфа. Путешествия расширяют кругозор.
С этим Бинк не мог не согласиться. За две недели своего путешествия по Ксанфу он узнал очень многое. Насколько же больше можно будет узнать, проведя год в Обыкновении…
— Более того, — продолжал волшебник, — когда я приду к власти, я начну проводить такую политику. Отрезанный от реального мира, Ксанф не может процветать. Изоляция приводит только к загниванию.
Бинк не мог сдержать болезненного любопытства. Волшебник обладал умом, опытом, что, вопреки желанию, сильно притягивало Бинка.