— Так значит, чародейка все-таки может сохранять свои иллюзии несколько дней, — сказал Бинк.
Ида вздохнула:
— Может быть. Но я не Ирис, хотя и не отказалась бы быть ею. У меня были совсем другие причины покинуть Ксанф. И очень важные.
— Да, я помню. Одна — избавиться от своей магии, а вторую ты мне назвать не захотела.
— Наверное, ты заслуживаешь того, чтобы узнать ее. Все равно ты так или иначе вытянешь из меня правду. Я узнала от Синн и Нусы, что ты за человек, и…
— Так Синн все же спаслась от дракона?
— Да, благодаря тебе. Она…
Бинк заметил приближающийся огонек.
— Хамелеон.
Ида принялась поспешно прятать кирпичи. На этот раз огонек приблизился к самой яме.
— Надеюсь, вас там не затопило? — осведомился голос Трента.
— Мы бы тогда вплавь ушли, — ответил Бинк, — Слушай, волшебник, чем больше неудобств ты нам создаешь, тем меньше у нас желания с тобой сотрудничать.
— Это, Бинк, я очень хорошо понимаю. Всей душой предпочел бы предоставить вам шатер со всеми удобствами…
— Нет.
— Бинк, мне трудно понять твою преданность режиму, который так по-свински с тобой обошелся.
— Ты-то откуда знаешь?
— Мои шпионы, естественно, прослушивали ваши разговоры. Но я вполне мог и сам догадаться, зная, насколько дряхл и упрям стал король Шторм. Магия проявляется в самых разнообразных формах, и когда ее определение становится слишком узким…
— Но здесь-то это никакой роли не играет.
Волшебник стоял на своем, противопоставляя лотку ослиному упрямству Бинка:
— Возможно, Бинк, ты и в самом деле не обладаешь магией, хотя я с трудом представляю себе, чтобы Хамфри мог в таких делах ошибаться. Но у тебя много других отменных качеств, и из тебя получился бы отменный гражданин.
— Знаешь, он прав, — сказала Ида. — Ты заслуживаешь большего.
— На чьей ты стороне? — огрызнулся Бинк.
Она вздохнула в тс no юге. Очень душевный, искренний вздох. Бинку было как-то проще оценивать достоинства Иды в темноте, не видя ее.
— Я на твоей стороне, Бинк, и восхищаюсь твоей преданностью родине, только сомневаюсь, что родина этого заслуживает.
— Что ж ты тогда не расскажешь ему, где находится Щитовой камень, если, конечно, знаешь?
— Потому что, при всех своих недостатках, Ксанф остается замечательной страной. Король-маразматик не вечен; когда он умрет, им придется передать престол волшебнику Хамфри, а при нем порядки изменятся к лучшему, сколько бы он ни жаловался, что впустую тратит время. Может быть, уже родился новый волшебник, которому он передаст власть. Все получится — раньше-то получалось. Меньше всего на свете Ксанфу нужен жестокий тиран, злой волшебник, который всех несогласных превратит в брюкву.