— А ты уверен, что эта история не повторится? Нельзя же все время бодрствовать.
— Я подолгу обдумывал эту проблему в первые, самые тяжелые годы ссылки. И решил, что по мне ударило мое собственное вероломство. Я так часто обманывал других, что и другие стали платить мне той же монетой. Нет, какое-то понятие о чести у меня было; данное слово я нарушал лишь тогда, когда находил для этого достаточные основания, но все же…
— Это ничем не отличается от лжи.
— В то время я так не считал. Но, смею сказать, за время моего отсутствия моя репутация не улучшилась. Что ж, такова привилегия всех победителей — делать из побежденного вместилище всех пороков и тем самым оправдывать собственную победу. И тем не менее слово мое не являло собой образец незыблемой крепости, и со временем я понял, что этот мой недостаток и явился залогом моего падения. Единственный способ предотвратить повторение прошлого — в корне изменить собственный образ действий. И теперь я больше никогда не обманываю. И никто не обманывает меня.
Это был достойный ответ. Во многих отношениях злой волшебник являлся полной противоположностью сложившемуся образу. Он отнюдь не был противным и слабым уродцем (такому описанию куда больше соответствовал Хамфри), напротив, злой волшебник отличался силой, красотой и обаянием. И все же он злодей, и, зная об этом, Бинк не позволял красивым словам обмануть себя.
— Ида, шаг вперед! — приказал Трент.
Ида шагнула к нему с кривой усмешкой на губах. Трент не стал ни жестикулировать, ни произносить заклинаний. Он просто внимательно посмотрел на нее.
Она исчезла.
И тут же один из солдат взмахнул сачком и что-то поймал. Он поднял сачок — там трепыхалась злобная крылатая ящерица.
Действительно василиск! Бинк поспешно отвел глаза, чтобы не смотреть на уродливую морду и не встретить смертоносный взгляд.
Солдат опустил ящерицу в клетку, а второй, тоже в темных очках, поспешно задвинул крышку. Остальные с облегчением вздохнули. Ящерица скреблась в клетке, выискивая путь наружу, но пути не было. Она гневно вперила взгляд в прутья клетки, но он не действовал на металл. Третий солдат набросил на клетку тряпку, изолировав тварь от внешнего мира. Бинк перевел дух. Ясно, что все здесь тщательно подготовлено и отрепетировано, солдаты точно знали, что делать.
— Бинк, шаг вперед! — тем же тоном скомандовал Трент.
Бинк замер от ужаса. Но в сознании все еще билась мысль: «Все это блеф. И она тоже в нем участвует. Они специально все так подстроили, чтобы я решил, будто Трент превратил ее и теперь очередь за мной. А все ее речи против Трента — это просто чтобы я поверил в ее искренность».