– Вот видишь! Я же знал, знал, что самую важную деталь подскажешь именно ты!
– А вот зачем наверху эта пимпочка, плотно набитая ватой? – спросил брат.
– Так ведь нашу пилотку в скором времени во всех войсках введут – меха-то втрое меньше пошло, чем на папаху, а пользы вдесятеро больше. И когда солдат наденет каску поверх пилотки, то эта пимпочка и будет буфером между сталью и его темячком. И мех можно использовать разный. Для нижних чинов простая овчина. Для младших офицеров – каракуль, для старших – соболь или куницу. Ну и т. д. Опять же над козырьком будет кокарда с триколором, а повыше для лётного состава двуглавый орёл. Только вот надо этой птичке крылья расправить пошире, как на нагрудном знаке пилота. На лето пилотку ещё проще сшить из тонкого макинтоша. Солдатам на подкладку лён, а господам офицерам – шелк.
За всем этим шитьём и с ужином припозднились. Пока Даша и Глаша накрывали на стол, в дверь постучал Плаксин и отозвал меня на минутку.
– Тут такое дело, Андрей Владимирович. Английская королева Виктория прознала из газет о присвоении Вам с князем Кириллом первого офицерского звания и прислала Вам подарочки. Братцу Вашему паровой катерок у стенки Кронштадтской сейчас бултыхается, а тебе – жеребца белой масти. И кличут его по благородному – Сэр Бэрримор. Он сейчас у нас в конюшне обретается. Ты бы сходил, глянул.
– Ну и озаботил ты меня, Валерий Сергеевич! Должен я открыть тебе одну мою страшную тайну. Я хоть и числюсь корнетом от кавалерии, но ездить верхом совсем не умею и лошадей боюсь!
– Вот те раз, нашёл о чём горевать. Да мы тебя враз научим. Думаешь управлять конём трудней, чем аэропланом? Да ничуть. Ты главное с тем конём подружись, а дальше он всё сам будет делать, только поводья тронь!
– Ты так думаешь?
– Не думаю, а знаю. Ты завтра поутру приходи на конюшню, да поговори с ним по душам. Он ведь только с виду животное, а так-то всё понимает!
– Ну спасибо тебе – обнадёжил ты меня!
– Та нэма за шо!
После ужина посидели ещё, попели песни – «Марш авиаторов», «Орлёнка» и эту – «Орлята учатся летать». Слова-то этих песен почти и переделывать не пришлось под данное время.
С утра пораньше я отправился на конюшню и яблоко с собой прихватил. Жеребец, конечно, был чудо, как хорош. Таких только на картинах рисуют. «Стоит красавец белый конь, косит лиловым глазом».
– Здравствуйте, уважаемый Сэр Бэрримор! – поприветствовал я его и протянул яблоко. Конь даванул на меня косяка своим лиловым и пренебрежительно отвернул голову.
– Не с того службу начинаешь, вот что я тебе скажу. У тебя явно завышенная самооценка. А ведь самый распоследний мерин подороже тебя будет. Потому как за него деньги плачены, да и ветеринару за одну несложную операцию пришлось штоф Смирновки выкатить. А за тебя я ничего не платил, потому как ты подарок. Разве что, может, и за тебя штоф придётся проставить. Ведь дарёному коню Фаберже не крутят. А нам с тобой ещё вместе служить и скакать. А уж кто на ком, давай договоримся сразу, ещё на берегу.