– «У матросов нет вопросов!» – ответил Комрад флотской прибауткой.
А утром, ещё до завтрака я отправился на конюшню. Там меня уже ждал Плаксин.
– В охранение шестерых казаков хватит? – спросил он.
– Да хватит и двух. Если навернусь, то хоть поменьше свидетелей будет моего позора! – ответил я.
– Тогда мы с Юрцом и составим тебе эскорт. И не боись. Сэр Бэрримор, хоть и с норовом, но и с понятием!
А я про себя подумал: «Аж в конце 19-го века даже лошади уже жили по понятиям!»
Беломор тем временем дохрумкивал третью морковку. Меня подсадили в седло и мы потрусили рысцой. Часовая прогулка верхом мне очень понравилась. Вполне заменяла гимнастику. И в седле было удобно, и все тело было в лёгком напряге. Урядники что-то там говорили между собой про какую-то собаку на заборе, но я не расслышал.
– Валер, а какой масти у вас остальные кони в эскадроне? – спросил я.
– Так у всех вороные, как на подбор, черные как смоль!
– Вот ты сетовал, что маловато казаков в охрану взяли. Ну возьми больше, а толку то? Я на белом жеребце смотрюсь среди вас, как мишень в тире. Террористам даже очень удобно меня из кустов выцеливать. Ты бы прикупил с полдюжины белых молодых кобылок, чтобы я не выделялся! – Услышав это Беломор недовольно всхрапнул. – Да что там полдюжины? Бери уж сразу десятка полтора. И кроме Бэрримора к ним никого не допускай. Что бы и приплод был молочно-белым!
При этом Беломор радостно заржал и даже голову вывернул, что бы чмокнуть меня в сапог. Да я вовремя отдёрнул ногу и чуть не вывалился из седла.
Полёты всей группой поначалу не ладились, но потом навострились и уже к концу дня уверенно заходили на грядку и с боковым, и с попутным ветром. И над белой полоской проходили четко, без отклонений. Как стая дятлов над спящим Буратиной. Так продолжалось изо дня в день. А по вечерам мы с Комрадом и Сигаевым рисовали первый нагрудный знак пилота, птичку на грудь и на пилотку, и даже медаль – Золотую звезду Героя России. Так же мудрили и с личным холодным оружием. Сабля для лётчика слишком громоздка. Кортик – это для флотских. Брат предложил нечто среднее – кинжал, но с эфесом от сабли. Нарисовали – получилось очень нарядненько. И на боку при ходьбе болтаться не будет, и в полёте удобно колбасочки нарезать и огурчик распластать. За основу Знака пилота я взял орден Отечественной войны первой степени. Уж очень мне он нравился. Только надпись поменял по белому кругу – ПОКОРИТЕЛЬ НЕБА.
И вместо нижних золотистых лучей оставили на голубой глазури цифру 4, что означало класс пилота. Пока самый низший, но по существу мы такими и были пока. А с птичкой было гораздо проще. Обычный двуглавый орёл, вот только крылья ему расправили по горизонтали широко. Все эскизы с подробным пояснительным письмом отправили к ювелиру Пете Котлярскому и заказали на пробу по дюжине каждого знака. Я поинтересовался у Сигаева: а как быть с кинжалами?