Уже там, глядя на удобно устроившегося за столом директора, запоздало поняла, что напрягло меня в столовой. Едва ощутимый свежий запах директорского одеколона, витавший в прохладном воздухе.
– Третью ночь тебя жду, – пожурил он, грея руки о кружку.
Прижав уши, я невольно огляделась, ожидая увидеть сову, по примеру хозяина ждущую меня здесь уже не первую ночь. После случая в лесу мое отношение к ней заметно улучшилось, что не мешало вполне законно ее опасаться.
Директора мое поведение забавляло.
– Илли отдыхает.
– А вы чего здесь делаете…
Откровенно наглое «без присмотра» я дальновидно проглотила, но невысказанные слова остались висеть в воздухе.
– Мы с тобой так и не смогли поговорить, – напомнил он и похлопал по столу, приглашая меня расположиться рядом с большой тарелкой, полной сдобных булочек.
Приняв приглашение, я осторожно приблизилась, влекомая тонким, сладким запахом свежей выпечки. Притихшие напряженные натовики следили за мной не моргая. Следили, правда, недолго. Один мимолетный директорский взгляд, и они как по команде растаяли в воздухе, оставив недомытую посуду и недоперебранное зерно.
– Что… общаться будем без свидетелей, да?
Оказавшись с ним наедине, я загрустила. Кухня сразу стала не такой уютной, и булочки перестали к себе манить, превратившись в обычные, пускай и очень вкусные куски запеченного теста. Ничего особенного. К хозяину бы вернуться.
– Илли мне все рассказала.
Аррануш решительно перешел к делу, подвинув ко мне чашку. Чай был сладкий, я ощущала это даже по запаху, но все равно попробовала. Все что угодно, лишь бы оттянуть неминуемое. Необходимость говорить о том, о чем говорить категорически не хотелось, убивала.
Пока я лакала сладкий до приторности горячий чай, Аррануш с исследовательским интересом следил за мной, лениво жуя булочку и умудрившись вымазать сахарной пудрой не только пальцы, но и рукав.
– Если мне не изменяет память, в прошлый раз ты пила мой чай с большей охотой.
– В плослый лас он был не такой сладкий.
Скривившись, я брезгливо поморщилась, не имея понятия, как он умудрялся пить такую приторную гадость с булочками в сахарной посыпке.
– Нормальный чай! – возмутился директор.
В отличие от своего сына или того же Тайса, он оказался страшным сладкоежкой.
– Тогда сами и пейте, – предложила я, отодвинув чашку в сторону, – а я пойду.
Соскочить со стола не успела, была схвачена за заднюю лапу и протащена по столу. Поближе к директору.
– Не раньше, чем мы поговорим, – спокойно сообщил он.
Мое нежелание разговаривать никакого значения для него не имело.