— Ну, Элина, готова к светлому будущему? — спросил Андрей Степанович, кладя трубку, — Нечего тогда и тянуть! Завтра поедешь к Гаспаряну. Антон Ашотович его зовут.
— Ой, прямо завтра?!
— Боишься, что ли? Ну Шульпякову с собой возьми, в качестве моральной поддержки. И еще… — Андрей Степанович накрыл ладонью ее сжатую в кулачок руку и посмотрел в глаза долго и проникновенно, — Ты теперь моя должница, согласна?
Элина удивленно кивнула.
— Так вот, если хочешь отблагодарить меня, садись и пиши письмо матери. Расскажешь все. Нельзя тянуть с этим бесконечно. Время пришло. Теперь уже совершенно точно пришло.
Элина опустила голову и покачала головой.
— Нет… Не могу я… не могу…
— Да почему? Боишься, ругать будет? Ну и что? Поругает и простит. На то и мать.
— Не понимаете вы, не будет она меня ругать… Она просто… Умрет — и все. Когда узнает, что со мной случилось.
— Я думаю, она уже знает.
— Откуда?! Вы ей писали?!
— Нет, конечно! Не писал! На кой черт мне в ваши отношения ввязываться! А знает — потому что мать всегда знает… Чувствует! Переживает! Но боится проверить свои подозрения. Вы же несколько лет не виделись! Когда ты приезжала к родителям в последний раз?
— Перед третьим курсом… Это было… Это было… Два с половиной года назад! — ужаснулась Элина: она и не думала, что столько времени прошло. — Но я писала ей регулярно!
— И регулярно врала…
— Я не хотела ее расстраивать!
— Угу. Не хотела расстраивать. И при этом прилагала все усилия, лишь бы не встречаться с родителями. Твоя мать должна уже давно подозревать… Но в силу малодушия и вполне естественной человеческой слабости, она наверняка все это время надеялась, что во-первых — все не так страшно, как ей кажется, а во-вторых — она вообще ошибается и все в порядке. А проверять боялась, чтобы не подтвердить свои подозрения. Ты же будущий психолог, ты должна понимать… Естественные человеческие чувства.
— Да… Я понимаю… Но как я теперь напишу? Мама, я тебе все это время врала! Я никогда не снималась в кино! Я ушла с третьего курса! Я почти год сожительствовала с преподавателем! Потом — несколько месяцев с бандитом! Потом — жила у наркоманов! Потом — кололась! А теперь живу в больнице! Нищая уборщица, даже собственной одежды нет! — разрыдалась Элина.
— Ну, как раз одежда в наше время — не проблема. — спокойно ответил Евгений Степанович. — Добуду тебе… То, что присылает буржуйская Армия Спасения для наших бездомных. Сэконд хэнд, конечно, но носить можно.
— Спасибо, — всхлипнула Элина, не эстетично вытирая нос рукавом.
— А матери ты все-таки напиши…