— Спасибо, Мастер… — прошептала Дина.
Он погладил ее по щеке, провел пальцем по губам, запустил пятерню в волосы и оттянул их назад, заставляя Дину запрокинуть голову.
— Я обещал и наказание, помнишь?
— Да, Мастер.
— Встань на колени на край кровати и обопрись на локти.
У Дины и мысли не возникло ослушаться, хотя поза повергла ее в ужас — стыднее и придумать нельзя. Она приготовилась к новой боли, гадая, чем Лео будет пороть ее на этот раз. Звякнул металл, и она подумала о ремне.
Что-то твердое уперлось в анус. Похожие ощущения Дина испытывала в далеком детстве, когда мама ставила ей клизму. Как будто Лео смазывал кремом дырочку. Он надавил сильнее, что-то вошло внутрь. Дина охнула, сопротивляясь.
— Не выталкивай. — Лео легонько шлепнул ее по попе. — Лучше подайся назад.
— Бо-о-ольно, — пожаловалась она.
— Не ври. Это не больно, а неприятно, и то поначалу. Готово.
Дина взвизгнула, потому что в нее вогнали что-то большое и распирающее изнутри.
— Это пробка, сладкая, — пояснил, наконец, Лео. — Маленькая пробка, которая не причинит тебе вреда, но послужит наказанием за твое непослушание. Я выну ее, когда ты помоешь посуду на кухне. Вставай.
— Да-а-а, Мастер, — послушно всхлипнула Дина, поднимаясь.
Она потянулась за халатом, но Лео запретил ей одеваться.
— В доме никого нет, — напомнил он. — Меня стесняться уже бесполезно, Матильду — глупо.
Идти с пробкой в попке было неудобно и очень стыдно. Дина переваливалась, как пингвин, спускаясь по лестнице. Правда, Лео нашел сходство с уточкой, и беззлобно подшучивал над ее походкой.
Экзекуция закончилась быстро — после чаепития остались две чашки и тарелка из-под пирожных. Лео заставил ее опереться на табурет и вынул пробку, как только она закончила уборку.
— Можешь идти отдыхать, Дина — разрешил он.
Как?! И все? А как же посидеть в объятиях?!
— А… ты? — спросила она, смущаясь.
— Что я? — не понял Лео.
Или сделал вид, что не понял, судя по тому, как прищурился и улыбнулся.
— Что будешь делать? — уточнила Дина.
— Работать.
— Уедешь?
— Нет, пойду в кабинет.
— А-а-а… Да, хорошо. Я поняла.
Она огорченно побрела к лестнице, вновь застеснявшись своей наготы.