Всего лишь кухня.
— Садись, — велел Лео.
Он придвинул ей стул, потом достал тарелку, положил на нее что-то из маленькой кастрюльки, поставил тарелку перед Диной.
— Овсянка? — удивилась она.
— Тебя рвало всю ночь, — напомнил Лео. — Другая еда пока под запретом. Еще дам чаю с сухариками.
— Ну… я могла бы и сама приготовить…
Ее смущало, что все наоборот — Мастер обслуживает сабу. Или сейчас она не саба? Как же сложно уловить этот момент перехода!
— Готовила Соня. Сейчас она занята, а мне не сложно поухаживать за тобой.
— Спасибо.
Дина взяла ложку, попробовала овсянку. Гадость! Никогда не любила эту скользкую и противную кашу. Но отказаться как-то неприлично. Спас чай — Лео заварил крепкий черный, да позволил положить туда сахар. Им Дина и запивала кашу. После еды она почувствовала себя лучше, но на душе все же было тревожно. Лео так ничего и не сказал — ни о том, что произошло в кабинете, ни об их дальнейших отношениях. Снова наказывает, на этот раз неизвестностью?
Лео подсунул ей еще одно лекарство. Накапал что-то в ложку, заставил выпить. Дина поморщилась — кисло.
— Ты точно заботливый папочка… — пошутила она.
А он вдруг поменялся в лице: сдвинул брови, поджал губы, нахмурился.
— Это нормально, заботиться о своей нижней, — ответил он сердито. — А ты — сущий ребенок, Дина. Надо же придумать! Напиться из-за страха! Неужели сложно было позвонить?
— Да, — призналась она, сразу ощутив себя глупой и никчемной. — Очень сложно. Ты же стал меня игнорировать…
— После того, что ты мне заявила? — усмехнулся он. — Я говорил, никакого принуждения не будет.
— Я ошиблась… — Дина опустила голову.
— Знаю. — Голос Лео потеплел. — Пойдем со мной, сладкая.
На этот раз он привел ее в уютную комнату на третьем этаже: книги на полках, много цветов в горшках, мягкий диван, большое окно в пол, с широким подоконником и подушками на нем.
— Сюда я не вожу гостей, — сказал он. — Это моя личная территория.
И посмотрел на Дину, словно хотел спросить, поняла ли она, что это означает.
— И мне сюда можно? — осторожно уточнила она.
Он кивнул.
— Ты же сделала свой выбор, верно?
— Да, — подтвердила она. — А ты?
— Уже давно, сладкая.
Он увлек Дину на диван, усадил, и сам опустился рядом.
— Но ты же понял, что я не буду ни рабыней, ни круглосуточной сабой? — Она тут же поджала под себя ноги и села боком, чтобы видеть Лео.
— Да. Ты это недавно продемонстрировала.
— И ты принял это?
— Как видишь.
— Ты простишь Аннушку?
— Не знаю, я еще не решил. Но ты уговорила меня подумать. Дина, давай поговорим о нас. У тебя остались еще вопросы?