После Гомера (Смирнский) - страница 21

ного творчества, и становится лаконичен, если вынужден следовать зна-

менитым предшественникам.

Ссора между Агамемноном, настаивавшим на необходимости уми-

лостивления оскорбленной ахейцами Афины, и ратовавшим за немед-

ленное отплытие Менелаем, которая могла бы послужить связующим

звеном между святотатством Аякса Оилида в ночь взятия Трои и гибе-

лью большей части ахейского флота у Каферейских скал, в поэме также

опущена. Она в значительной мере дублировала бы историю принесе-

ния ахейцами Поликсены в жертву Ахиллу ради благополучного воз-

вращения домой, перегрузив четырнадцатую книгу композиционно. Но

в глазах определённой части исследователей подобное опущение спо-

собно служить превосходной иллюстрацией приписываемой Квинту ма-

неры облагораживать своих персонажей, якобы ведущей к сглаживанию

конфликтных ситуаций и общему выхолащиванию сюжета троянских

легенд46. Между тем многие «недостатки», делающие гомеровских ге-

роев более «человечными» в глазах позднейшей аудитории как в древ-

ности, так и в новое время, представляют собой результат

искусственной психологизации персонажей «Илиады», приписывания

им мотивов и чувств, характерных для совершенно иных культурно-пси-

хологических типов.

45 Carvounis, Aikaterini. Final scenes in Quintus of Smyrna, Posthomerica 14 // Quintus Smyrnaeus: Transforming Homer in Second Sophistic Epic. Berlin & New York: de Gruyter, 2007, 249.

46 James, Alan W. & Lee, Kevin H., 2000, 14.

Квинт Смирнский ПОСЛЕ ГОМЕРА

26

Продолжатель Гомера и в данном случае сохраняет верность об-

разцу, не позволяя себе приписывать эпическим героям пороки и стра-

сти, заимствованные из повседневного быта. Не удивительно, что

современные исследователи находят его Неоптолема куда более «ры-

царственным», нежели он «обычно» представлен в традиции: даже При-

ама юный воитель, по их мнению, убивает недостаточно жестоко47.

Точно так же Агамемнон в нашей поэме «восполняет» якобы присущий

ему недостаток лидерских качеств48. Однако единственное отличие в

трактовке образа царя Микен от гомеровской у Квинта — отсутствие

сюжетообразующей для «Илиады» темы спора с нижестоящим вождем

из-за статусной добычи, темы, знакомой любому обществу, близкому к

гомеровскому, и раскрываемой в художественном плане с помощью ко-

лоритной перебранки антагонистов со всеми присущими ей жанровыми

особенностями. В то же время основные достоинства военного предво-

дителя в традиционном эпосе — щедрость к лояльным союзникам, за-

бота о войске, личная воинская доблесть — приписываются Квинтом

старшему Атриду в полном согласии с Гомером (Hom. Il. X, 86–101; XI, 90–279; XIX, 241–249).