— А эта квартира тогда чья? — удивленно спросила я.
— Дана. Это подарок дедушки на двадцать лет. А через полгода он умер.
— Хорошо, что ему есть где жить, — вздохнула я. — И он не зависит от своих родителей.
— Да. Но в любом случае, он бы смог жить у меня, — сказал Тим.
— Или у меня, — не задумываясь, ответила я.
Он внимательно посмотрел на меня, а потом ласково улыбнулся.
— Тебя же не волнует то, что у него совсем нет денег, правда? — скорее утвердил, чем спросил Тим.
Я недовольно на него посмотрела и тем самым ответила на вопрос. А он всё не унимался.
— А если меня завтра выгонят из дома, ты приютишь меня у себя под крылышком? — подстрекал он меня.
Я сделала вид, что серьезно задумалась, а потом стала оценивающе смотреть на его полуголое тело снизу вверх. Тим захохотал и обнял меня крепче. А в следующую секунду, послышались крики в коридоре, и в кухню ворвалась разъяренная фурия.
— Ты! — она ткнула в меня пальцем и скривила лицо. — Мерзкая дрянь. Запутала мозги моему сыну и думаешь, если будешь воплощать все его больные фантазии, получишь его долю?
Тим стал передо мной и закрыл от этой женщины.
— ХВАТИТ! — крикнул на неё с коридора Дан. Но она его не слушала, а продолжала изливать на меня свой яд.
— Ты ничего от него не получишь, потому что у него ничего нет. Такие шлюхи, как ты, только ищут, на ком бы поживиться. Ты же даже не красавица, тебе стоит ублажать какого-нибудь старого толстого урода, вот это твой уровень…
Послышалась возня, звук закрываемой двери на кухню, а потом ещё неразборчивые крики в коридоре. Через минуту стукнула входная дверь и наступила полная тишина.
Тим медленно повернулся ко мне, а я совсем не понимала, как себя вести. Хотелось спрятаться и заплакать, но не при них. Не хочу показывать, что меня очень сильно задели её слова. Что она, возможно, абсолютно права. Что я вообще здесь делаю? Что они во мне нашли? Я не должна быть с ними. Никто и никогда этого не поймет. Все будут видеть нас и говорить, что я гожусь только для старого толстого урода, а они лишь используют меня, как живую куклу. Тим внимательно смотрел, как краснеет, потом зеленеет мое лицо, а потом просто крепко обнял и стал гладить по голове, как душевнобольную. На глаза стали накатываться предательские слезы и, как на зло, в кухню вошел Дан и поймал мой взгляд. Это был ужасный момент. Я чувствовала себя такой ничтожной и опустошенной, а тут ещё он пришел и увидел весь этот позор в моих глазах.
— Алина… — начал он, но я совсем не хотела это слушать. Что бы он сейчас не сказал, ничего не сможет мне помочь. Я такая дура. На что я надеялась, соглашаясь на совместную жизнь втроем?