— Цепешу привет, — парировал Громов, невозмутимо пожал плечами, слегка, как мне показалось, посмеиваясь.
Я снова ничего не поняла, и заметно обеспокоилась, но Кирилл, словно почувствовав мое волнение, моментально накрыл своей широкой ладонью мои ладошки, намертво вцепившиеся в его руку.
А вот гражданин Репнин, признаться, малость обалдел. Коротко зыркнув в нашу сторону, явно чуя подвох, он все-таки продолжил телефонный разговор, решив не обращать внимания на странную просьбу:
— Владислав? Приветствую. Да, это я. Да, по делу. Да, нужна помощь, как специалиста. Как раз свободны? Адрес? Да… что?
Вместо ответа на последний вопрос, Кирилл, к которому как раз и обращался Репнин, снова сделал жест пальцами, явно требуя себе мобильник для разговора.
— Секунду, Владислав, — скривив губы в странной ухмылке, Репнин все же протянул требование, и сложил руки на груди, саркастично наблюдая за тем, как Кирилл подносит аппарат к уху. Не знаю, чего он ждал, правда. Ведь даже я поняла, что Громов не блефует!
— Влад? Здравствуй. Узнал? Да, я. Да нет, проблем, как я понимаю, уже нет. Да нет, ничего случилось. И да, приглашение еще в силе, жду вечером вместе с Белкой. Нет, без ее обожаемого родственника я предпочту обойтись.
Кирилл говорил ровно, с легкой полуулыбкой и, чем дольше продолжался разговор, тем отчетливей мрачнел гражданин Репнин, явно осознавший… ну, если не всю бренность бытия, то что-то ему подобное.
Даже мне, не понимающей абсолютно ничего из списка кодовых кличек, намеков и остального, стало ясно, что ничего-то моему обидчику не светит. То есть абсолютно!
— Я так понимаю, мне лучше извиниться? — после того, как Громов вернул ему телефон, Репнин, молча выслушав еще несколько фраз от собеседника на том конце провода, мрачно поинтересовался, пытаясь сохранить, как говорят, хорошую мину при плохой игре. Он нервно провернул телефон в пальцах и все-таки произнес, обращаясь ко мне. — Извини. Был не прав. И за жену тоже. Бабы, сам понимаешь. Вечно вляпается, а мне разгребай.
Громов едва взглянул на меня, вскинув одну бровь, интересуясь, приму ли я такие своеобразные извинения. Я ограничилась только кивком: ну не нотации о морали же ему читать, в самом деле! А вот мой оппонент удивил. Решив, что вышел сухим из воды, он взял… и протянул руку для рукопожатия:
— Я, надеюсь, инцидент исчерпан? Без обид?
Только это я его простила. Ну, как простила? Решила не разжигать и без того странный и неприятный конфликт, проглотив даже неприятное слово «бабы». А вот Кирилл, очевидно, был совсем другого мнения. На протянутую ладонь он посмотрел настолько выразительно, что не оставалось никаких сомнений, что он на самом деле обо всем этом думает.