И хмыкнув, вместо ответа, он просто прошел мимо Репнина, уведя меня за собой.
И ведь в чем парадокс: той самой хамоватой супруги к тому моменту уже и близко не было! Да и ее муж предпочел уйти другой дорогой, по крайней мере, мимо нас он больше не проходил, хотя ушли мы не далеко, остановившись буквально по другую сторону батута.
— Испугалась? — опираясь плечом на угловой стол беседки, поинтересовался Кирилл как ни в чем не бывало. Если честно, я сначала даже не поняла вопроса. Но мужчина выразительно кивнул в сторону моей ладошки, до сих пор сжимаемой в его руке.
Она едва заметно мелко дрожала.
Я неуверенно пожала плечами, не говоря ни «да» ни «нет». Но тут…
Неожиданно потянув, Громов меня обнял. Вот так просто, сильно и аккуратно прижимая к своему телу. И если я и собиралась сопротивляться, все-таки кругом дети! То желание делать это пропало так же быстро, как и возникло. И вместо вялых брыканий я уткнулась носом в крепкую, надежную грудь, обтянутую мягкой белой футболкой, выдыхая одно единственно слово:
— Спасибо.
— Не за что, — негромко произнес Кирилл, легко поглаживая меня по голове. И от его действий становилось так приятно и так легко на душе, что все страхи, переживания и остальные негативные эмоции словно утекали сквозь пальцы. Натянутые нервы расслаблялись, вокруг снова начали щебетать птицы, светить солнце и раздавался детский смех… А откуда-то сверху громкий и выразительный мальчишеский голос заявил свое категоричное:
— Фу-у-у!
— Ах ты мелкий жулик! — рассмеявшись, Кирилл задрал голову, легко обнаружив источник «конструктивной критики». Протянув руку, он без усилий сдернул мальчишку с верхней площадки батута и, прижав его к себе, принялся щекотать. — Кто сказал «фу», а? Кто сказал?
— Это не я! — принялся отмазываться ребенок, заливаясь от смеха и интенсивно дрыгая босыми пятками.
Прыснув от смеха, я привычно отправилась выуживать его сандалики из Монблана остальной детской обуви, сваленной на спортивном мате, радуясь неожиданной передышке. Точнее тому, что удалось избежать неловкого момента после внезапных объятий. А он бы обязательно наступил — алый румянец уже стремительно заливал мои щеки, перебирался на уши, и готов был перекинуться куда-нибудь еще!
Мне не стоило забывать о приличиях. Но как же хотелось, Господи!
Да мне и не дали, собственно.
Как только мы вышли с детской площадки, Стасик, забрав свое транспортное средство, мирно дожидающееся своего владельца у лавочки, с гиканьем помчался впереди по аллее, ловко объезжая встречных и не забывая останавливаться у каждого мало-мальски привлекательного ларька. Мы шли следом, наслаждаясь прогулкой и, каюсь, я совершенно пропустила тот момент, когда Кирилл взял мою руку, переплетая наши пальцы. Мне хорошо так было, тепло и спокойно, что я почти не обращала внимания ни на что вокруг.